ратура:
      1. Анохина Л.В., Соломонова В.В. Образ детства в художественном сознании 
М.Ю. Лермонтова (на материале поэмы “Мцыри” и романа “Герой нашего времени”) // 

http://maks.omskreg.ru/trudy/ fil_ezh/n2/ solomonova.html. 
      2. Зезина М.Р. Система социальной защиты детей-сирот в СССР // Педагогика.

 2000. № 3.
      3. Красницкая Г.С. и др. Вы решили усыновить ребенка. М., 2003.
      4. Лутовинова Е.И. Русские сказки о мачехе и падчерице. Опыт описания и 
классификации). М., 1991.
      5. Нечаева А.М. Охрана детей-сирот в России: История и современность. М., 

1994.
      6. Русские народные сказки о мачехе и падчерице. Новосибирск, 1993.
      7. Сафонова Т.Я. и др. Реабилитация детей в приюте. М., 1995.
      8. Смирнов-Кутачевский А.М. Народные сказки о мачехе и падчерице. М., 
1944.
      9. Федоров Н.Ф. Философия общего дела. М., 1982.
      10. Яшин А.Я. Сирота. М., 1963.
      
      § 6. Искусственное родство
      
      В поезжанах был, так свой.
      (Русская поговорка)
      
      Без родственников не живут. Хотя бы духовный отец, но найдется. Любое 
совместное пропитание и проживание порождает родственные чувства и 
обязательства. 
      Адопция. Наряду с расколом и сегментацией в неолитических обществах 
наблюдались и процессы объединения, слияния. Ослабевшие от голода, эпидемий или 

войн группы специально приглашали родственников, свойственников и друзей занять 

пустующие на их территории участки и инкорпорировали их в свой состав. Или они 
покидали родину и входили в состав более сильной группы. К инкорпорации и 
породнению вело простое территориальное соседство. У окебо в Конго субкланы 
разных родов, которые достаточно долго жили рядом, переставали заключать браки 
друг с другом и начинали считать себя принадлежащими одному роду.
      Вновь инкорпорировавшиеся в род пришельцы получали соответствующие права 
и обязанности и изъявляли согласие придерживаться принятых здесь традиционных 
норм. При этом их начинали считать родичами и соответственно к ним относиться, 
хотя четко отличали их от реальных кровных родственников. Однако на их потомков 

распространялась концепция кровного родства. Адоптированные в родовую группу 
чужаки, получавшие полный статус родичей, составляли в ней значительный процент 

(от 20 до 50%). В ряде районов Новой Гвинеи адопция облегчалась тем, что единая 

субстанция, объединявшая членов рода, обреталась и участием в дележе пищи с 
родовой территории, общим трудом, а также совместным проживанием.
      Наиболее распространенной формой адопции было усыновление.
      * Бездетные семьи усыновляли детей многодетных родственников или 
посторонних людей (бывало даже, что детей крали), семьи же, имевшие детей, – 
сирот из семей близкой родни. 
      * Примирение кровников. Сверх платы, положенной медиаторами “крови”, 
убийца или его малолетний родственник отдаются роду убитого. Усыновляемый 
припадает к обнаженной груди усыновляющей его женщины, произнося: “С 
сегодняшнего дня я твой сын, а ты мне мать”, на что получает следующий ответ: 
“Я твоя мать, ты мне сын”. Иногда убийца обеспечивал себе такое усыновление 
силой или хитростью. 
      * Кровная месть прекращается, если убийца похищает сына убитого, 
становится его приемным отцом и воспитывает его. Кровник после примирения берет 

к себе на три-семь лет на воспитание сына, дочь или сестру убитого им, которых 
обязан одевать в шелк и давать наилучший стол.
      * Чужак, чтобы обеспечить себе безопасность еще более полную, чем та, 
которой пользовался кунак, просил, чтобы его усыновили.
      * Усыновление с целью установления отношений патроната-клиентеллы или 
сюзеренитета-вассалитета: сильный и богатый усыновлял того, кто был послабее и 
победнее.
      В тех раннеземледельческих обществах, где происходило укрепление родовой 
организации, адопция начинала встречать некоторые трудности. Там адоптированные 

члены родовой группы были лишены ряда важных прав, и только их внуки 
становились уже полноправными родичами. Недавно адоптированные в родовую группу 

чужаки занимали в обществе особое положение и в определенных ситуациях были 
весьма уязвимы. Именно их обвиняли в неудачах, постигших группу, причем иногда 
дело доходило до их убийства.
      Коллективное родство возникало, когда неродственные между собой 
патронимии или соседские общины вступали в квазиродственный союз, образуя 
братства.
      Побратимство оформлялось различными способами. Осетины, подобно скифам, 
чаще всего пили из общей чаши, добавляя в напиток и смешивая в нем капли своей 
крови. Были распространены также клятва на оружии или обмен оружием. Один из 
них притрагивался губами к груди матери или жены другого. Объявляли об 
установлении союза “вечной дружбы и братства”, сопровождая это угощением и 
дарообменом. Могли вступить в такой союз и две семьи в полном составе. Такие 
люди или семьи поддерживали друг друга материально, например, помогая в выплате 

калыма или покупке приданого. 
      Посестримство возникло как вторичное, ассоциированное с побратимством 
явление. Если побратимство было связано с потребностями вооруженной 
взаимозащиты, то посестримство имело целью преи