аметив, 
правда, что ему с трудом верится в то, что Учитель действительно этого хочет, – 
однако никаких сомнений не остается. Вот только, для чего ему это нужно?
Она вдруг усмехнулась:
— В одном не приходится сомневаться. Даже те, кто обвиняет Е.П.Б. в том, что 
она сама пишет письма от имени Махатм, ни за что не поверят, что эту телеграмму 
отправила она. Она ведь тоже не очень высокого мнения о миссис Кингсфорд.
— Да, это действительно так, – сказал он, вспомнив несколько писем Е.П.Б., в 
которых она довольно определенно высказывалась об этой англичанке. – Е.П.Б. 
называет ее "Божественной Анной", и это еще не самый ядовитый эпитет, которым 
она ее наградила. Насколько я понял, у Е.П.Б. для миссис Кингсфорд не осталось 
ни одного доброго слова. Однако это тоже, на мой взгляд, не слишком справедливо.
 Миссис Кингсфорд – действительно талантливая женщина.
— И полностью уверенная в своей собственной непогрешимости, – спокойно, без 
всякой злобы сказала Пэйшенс. – Но все же, чем вызвана эта телеграмма? Не знаю, 
что бы ты смог сейчас сделать в связи с этим, разве что обсудить проблему с 
другими членами Общества. Если бы мы точно знали, что стоит за этим решением 
Учителя, мы смогли бы действовать увереннее.
— Мне кажется, это просто создаст никому не нужный переполох. Члены Общества 
будут возражать.
—Тогда почему бы не подождать немного? – предложила она. – Учитель тебе 
обязательно напишет. Вряд ли он станет держать тебя в неведении, когда речь 
идет о таких серьезных вещах.
— Но он и раньше довольно часто оставлял меня в неведении!
— Но, Перси, – Пэйшенс коснулась его руки, выражая тем самым мягкий упрек, – 
мне иногда кажется, что ты считаешь, будто К.Х. обязан выворачивать Братство 
наизнанку всякий раз, когда тебе это необходимо. Ты ведь знаешь, из того, что 
ему позволено, он делает все.
Синнетт улыбнулся и, наклонившись, поцеловал ее в лоб.
— Неудивительно, что К.Х. о тебе такого высокого мнения, – сказал он уже более 
спокойно. – Я не сомневаюсь, что вскоре мы получим объяснение.
Он сложил телеграмму и положил в карман, чтобы затем приобщить к архиву, где 
хранилась вся его переписка с Махатмами.
— Кстати, Сэм Уорд опять в городе, – добавил он, вспомнив, как Массей говорил 
ему о том, что недавно видел американца.
— Прекрасно. Ты хочешь обсудить с ним эту телеграмму?
— Не знаю. Но скоро я с ним встречусь, это точно.
Однако, когда в один из вечеров Синнетт гостил у американца в его роскошных 
комнатах на Пикадилли, которые тот держал в качестве своей лондонской 
резиденции, об этой телеграмме не было сказано ни слова.
Наряду с Ч.Ч. Массеем, доктором Джорджем Уайлдом и еще несколькими членами 
Лондонской Ложи Синнетт сохранял, как ему самому казалось, научный интерес к 
спиритуализму. За Уильямом Эглинтоном закрепилась репутация медиума, и Уорд 
предложил ему провести несколько сеансов у себя на дому. Именно во время одного 
из таких сеансов Синнетт впервые и встретил Эглинтона; хотя пребывание 
последнего в Индии длилось несколько месяцев, Синнетт так и не смог выкроить 
время, чтобы съездить в Калькутту, где жил Эглинтон.
По правде говоря, после возвращения из Индии Эглинтон пытался оставить свою 
работу медиума и заняться издательской деятельностью. Однако в этой области он 
так и не преуспел и потому вернулся к своему прежнему ремеслу, которым без 
всякого риска мог заработать себе на жизнь2.
Синнетт уже давно поборол в себе чувство зависти, мучившее его с тех пор, как 
он узнал, что Эглинтон (по мнению Синнетта ничем этого не заслуживший) 
удостоился чести лично лицезреть Махатму К.Х., чего так долго добивался сам 
Синнетт и в чем ему неуклонно отказывали с того самого времени, как он получил 
первое письмо от Учителя в конце 1880 года. Он, однако, уже убедил себя в том, 
что, кого бы ни видел перед собою Эглинтон тогда в марте 1882 года на борту 
парохода "Вега", это был, в физическом смысле, не сам Махатма; Учитель ведь 
намекал, что Эглинтон видел просто его майяви рупа – иллюзорное тело3. И к тому 
же он знал, что его глубокоуважаемый Учитель подвергся нареканиям со стороны 
Махачохана за то, что позволил Эглинтону поверить, будто его действительно 
посетил сам Учитель4.
Синнетт помнил также, что Махатма говорил об изначально неиспорченной природе 
Эглинтона и о "других его положительных качествах" (хотя он не лишен был и 
серьезных недостатков), добавляя также, что он "от природы честен", если не 
находится под чьим-либо влиянием5.
Он говорил также о том, что Братство выступает не против "истинного 
Спиритуализма", но, скорее, против "безответственности в медиумистике, 
психических проявлениях, материализациях и особенно в практиковании состояния 
транса"6.
Эглинтон однако практиковал во время своих сеансов как раз-таки переход в 
состояние транса – он занимался этим с детства7. Но его сеансы пользовались 
большой популярностью, и Синнетту хотелось поприсутствовать хотя бы на одном из 
них; в основе этого желания отчасти лежала его страсть к феноменам, от которой 
он полностью так никогда и не избавился, но отчасти и вполне искреннее желание 
разобраться, что же там на самом деле происходит. Поэтому он с большой охотой 
присоединился к компании, собиравшейся отобедать в доме Сэма Уорда. Кроме 
самого Синнетта в числе приглашенных были Ф.У.Г. Майерс из Общества Психических 
Исследований, Ч.Ч. Массей и Эглинтон. Массей ушел вскоре после того, как вся 
компания встала из-за стола, так как должен был присутствовать еще где-то в 
другом мес