е всех остальных.

— Да, вы правы, – сказала она после секундной паузы, в течение которой успела 
все это обдумать. – Вы сможете присоединиться к нему в Шолапуре. Он должен 
остановиться там на несколько дней.
Она вернула ему письмо, которое тот с довольным видом сложил и убрал к себе в 
карман.
— Спасибо, – сказал он, – я очень надеялся на то, что вы позволите мне ехать.
Молодого человека звали Уильям Т. Браун. Он был шотландцем, только что 
закончившим юридический факультет университета в Глазго. В Адьяр он приехал 
через два дня после того, как Полковник отправился в путешествие по Северной 
Индии. Браун вступил в Англии в Теософское Общество. Будучи от природы 
человеком беспокойным и ищущим (хотя сам он вряд ли знал, что именно он искал), 
он загорелся желанием поехать в Индию, чтобы работать там на благо Общества, а 
также, по возможности, встретиться с людьми, о которых он много слышал еще во 
время учебы.
В одном из своих писем Е.П.Б. м-р Синнетт упоминал Брауна, правда, несколько 
пренебрежительно, так как он поддерживал дружбу с миссис Сарой Паркер – тоже 
членом Лондонской Ложи1, которую Синнетт характеризовал как "весьма 
бесцеремонную особу"2.
Е.П.Б. немедленно встала на защиту миссис Паркер, написав Синнетту о том, что 
она знает эту женщину вот уже целых восемь лет, что она – "увлеченная, даже 
помешанная на многих вещах, но в то же время – самая искренняя, правдивая и 
честная женщина из всех, когда-либо живших в ирландском теле". Миссис Паркер, 
по сути дела, совершенно разорила себя, пытаясь помочь некоторым своим 
землякам-ирландцам, попавшим в тяжелое положение в Америке, и Браун, в свою 
очередь, пытался помочь ей. "Он был добр к ней, – писала Е.П.Б. Синнетту, – в 
то время как другие – холодны и жестоки, и Вы – в том числе"*3.
Браун и миссис Паркер приехали в Адьяр вместе. Браун оплатил ее путешествие, 
выложив за это 60 фунтов. Узнав по прибытии, что Олкотт уже отправился в 
путешествие по Северной Индии, Браун немедленно отправил ему письмо с 
предложением своих услуг. Письмо нашло Полковника в Хайдерабаде, и он написал в 
ответ, как он сам пишет в своем дневнике, "доброжелательное и полностью 
откровенное письмо, в котором предупреждал, на какие жертвы он себя обрекает: 
неблагодарность общества и вероломство отдельных людей, необоснованные 
подозрения, клеветнические нападки на Ваше доброе имя, скверное питание и 
утомительные – денные и нощные – путешествия, когда приходится пользоваться 
практически всеми видами передвижения; я советовал ему вернуться в Европу, если 
он ожидал увидеть нечто иное, и предоставить нам с Е.П.Б. продолжать свою 
работу, за которую мы взялись, зная, на что идем"4.
Именно этим письмом Браун поделился с Е.П.Б.; он не знал при этом, услышит ли 
он от нее слова ободрения или же она наложит окончательное вето на его поездку. 
Но в тот момент, когда она устремила на него свои огромные глаза, он понял, что 
она готова поддержать его в этом смелом начинании. Он сразу же известил Олкотта 
о своем скором приезде телеграммой, а 10 октября он уже нашел его, как и 
предполагала Е.П.Б., в Шолапуре.
Он действительно оказался весьма полезным спутником. Выяснилось, что он 
неплохой лектор, и его лекции, похоже, имели успех. А однажды, по указанию 
Полковника, Браун отправился в Равалпинди с еще одним их спутником, Л.В.В. 
Найду, и основал там отделение Теософского Общества.
Еще до этих событий Олкотт и Е.П.Б. встретились в Бомбее, куда они специально 
приехали, чтобы вместе отправиться к жившему неподалеку Махарадже, который 
ранее прислал им деньги на расходы. Визит этот однако так и не состоялся – 
Махараджа известил телеграммой о невозможности их принять.
Как раз во время своего пребывания в Бомбее Полковник получил телеграмму от 
Учителя, в которой тот указывал ему временно прекратить свои оздоровительные 
сеансы5. Но, несмотря на это, Олкотт счел невозможным отказать тем 
многочисленным просителям, которым требовалась его помощь, в результате чего он 
довольно серьезно истощил запас своих жизненных сил. Он и сам чувствовал, что 
это "запрещение пришло как нельзя более вовремя", поскольку он уже начал 
ощущать угрожающие симптомы, выражавшиеся, в частности, в том, что обычные 
сеансы излечения стали отнимать у него много больше времени и сил. За прошедший 
год он излечил "тем или иным способом почти 8000 пациентов" и теперь чувствовал,
 что посадил "свою жизненную батарейку до последнего 'вольта'"6.
—Вам следует задуматься об этом немедленно, – строго сказала ему Е.П.Б.
— Я знаю, – согласился он, – но это совсем не просто. Вот, например, недавно я 
получил приглашение от Махараджи Кашмира и уже успел сообщить ему о своем 
согласии. Он нездоров и, как мне кажется, очень рассчитывает на мою помощь.
— Да, но вы-то ему чем поможете? Хотя, – задумалась она, – возможно, у вас 
что-нибудь и получится. Но я сомневаюсь в том, что его вообще можно вылечить, – 
она отложила в сторону книгу, которую только что читала, – однако мне пора 
возвращаться в Адьяр. Если я поеду с вами, для них это будет таким же 
праздником, как приход чумы.
Олкотту оставалось только согласиться с нею, поскольку во время своих 
путешествий он бывал всецело занят тем, что устраивал лекции и конференции чуть 
ли не на каждой станции. Он убедился в том, что она удобно устроилась в своем 
купе, и помахал ей на прощание рукой, стараясь не подавать вида, что его 
глубоко растрогало ее жалостливое и потерянное выражение лица в момент 
расставания.
К Олкотту вновь присоединилась