х газеты сделали 
для него все, что могли, а историю м-ра Беннетта они использовали при этом как 
козырную карту, обзывая последнего осквернителем общественной морали и 
уголовником, от которого порядочным людям следует держаться подальше.
Христообразный Джозеф начал править бал со своей первой проповеди в городском 
дворце и сразу же допустил большую ошибку, заклеймив нас, теософов, как 
авантюристов в присутствии большого количества индусов и парсов, уже успевших 
узнать и полюбить нас за два года нашего сотрудничества. Тем самым враждебно 
настроенной к нам прессе был дан повод для нападок и оскорблений в адрес м-ра 
Беннетта – настолько активных, что я даже начал сомневаться в том, стоит ли нам 
принимать его в Общество, боясь, что это может втянуть нас в очередной 
публичный скандал и тем самым отвлечь от нашего главного дела – изучения и 
распространения Теософии. Здесь сработал животный инстинкт самосохранения, 
разумеется, весьма далекий от рыцарского человеколюбия, и вскоре я был наказан 
за это: когда я излагал свою точку зрения Е.П.Б., ее устами заговорил Учитель, 
разъяснивший мне мои обязанности и упрекнувший за неверные суждения. Он 
напомнил мне, насколько далек от совершенства был я сам, когда они согласились 
принять мои услуги в Нью-Йорке, насколько далеким от совершенства я продолжаю 
оставаться по сию пору и что я не имею никакого права судить своих ближних... 
Он саркастически предложил мне просмотреть весь список членов Общества и найти 
в нем хотя бы одного – полностью безгрешного. Этого было вполне достаточно: я 
вернулся к м-ру Беннетту, вручил ему бланк заявления, и мы с Е.П.Б. стали его 
поручителями"9.
Решив эту проблему, полковник Олкотт далее сообщает:
"Я занялся нашим преподобным клеветником10 и предложил ему лично встретиться со 
мною в присутствии свидетелей в заранее оговоренный день и публично подтвердить 
свои несправедливые обвинения против нас".
От Кука поступило несколько "уклончивых ответов", из которых следовало, что он 
не может принять наше предложение, так как должен ехать с лекциями в Пуну. 
Тогда один член Теософского Общества – капитан А. Бэнон, находившийся в то 
время в Бомбее, – предложил ему встретиться в Пуне, заявив, что "если он опять 
попробует уклониться, то он – капитан – объявит его лжецом и трусом". Олкотт, Е.
П.Б. и капитан Бэнон в назначенный день отправились в Пуну, но обнаружили, что 
"м-р Кук удрал в противоположную оконечность Индии, обманув ожидания жителей 
Пуны!" Вот и вся история о "преподобном" м-ре Куке11.
М-р Беннетт был в соответствии с правилами принят в члены Общества, после чего 
покинул Индию, чтобы продолжить свое кругосветное путешествие. Полковник Олкотт 
писал, что "свои наблюдения он отразил в интересной книге "Путешествие 
Вольнодумца вокруг Земли"", в которой "особенно впечатляющими были 
проницательные и саркастические заметки о Палестине"12.
Однако в то время, когда Синнетт получил письмо от Джуал Кула, предупреждающее 
его о том, что его переписка с К.Х. возобновится в самое ближайшее время, 
связанные с Беннеттом и Куком события пока еще не произошли.
В этом письме Джуал Кул уверял Синнетта в том, что Махатма отнюдь не считает, 
что было бы "чересчур неделикатным, если бы Синнетт взял на себя ту работу, 
которую не доделал Хьюм", и желал бы, чтобы и Синнетт думал так же. Здесь был 
заключен намек на цикл статей, озаглавленный "Фрагменты Оккультной Истины", 
начатый, но оставленный Хьюмом после того, как Махатмы отказались принять его 
условия.
"Этот джентльмен, – писал Джуал Кул, – всегда делает только то, что нравится 
ему самому, совершенно не считаясь с чувствами других людей. И его нынешняя 
работа – тоже13 – впустую растраченный колоссальный запас интеллектуальной 
энергии, – все его аргументы и возражения направлены лишь на то, чтобы 
оправдать себя".
Далее в письме Дж. К. сообщал:
"Что же касается нашего глубоко уважаемого М., то он просил меня передать Вам, 
что секрет исповедуемого м-ром Хьюмом 'гуманизма' кроется в первом слоге этого 
слова, тогда как слово человеколюбие он терпеть не может"14.
Учитель К.Х., по словам Джуал Кула, просил его не прекращать начатого им 
изучения метафизики и "не впадать в отчаяние, встречая в заметках М.-Сахиба 
непонятные высказывания..."
Махатма М. тогда еще не прислал ответы на вопросы Синнетта относительно 
космологии, но это указание последний истолковал как намек на скорое их 
получение. И он не ошибся: вскоре после того, как он вернулся со своей семьей в 
Аллахабад, ответы действительно были получены. Синнетт обозначил их как 
"Космологические заметки. Вопросы и Ответы М."15 и отложил, решив, что в 
ближайшее время тщательнейшим образом изучит их.
Вся семья Синнеттов была счастлива вернуться домой. Слуги до блеска вымыли и 
вычистили весь дом, выказав этим свое обожание миссис Синнетт и Денни. Радость 
их проявилась не только в уборке, но также и в улыбках, смехе и забавных 
ужимках, в ответ на приветствие Пэйшенс и высказанные ею на хинди слова 
благодарности за прекрасное ведение хозяйства в ее отсутствие. Даже Денни, 
который несколько окреп за несколько месяцев пребывания в Англии, был возбужден 
и носился по всему дому, узнавая знакомые предметы и ахая от восторга при виде 
подарков, которые его отец разложил в детской, устроив малышу сюрприз. И сам 
Синнетт не скрывал радости, что вся семья вновь была вместе и что теперь, в 
случае возникновения каких-либо сложных ситуаций, он всегда может рассчитывать 
на мудрый совет своей супруги. И одним из самых первых ее желаний было 
ознакомиться с письмами, полученными в ее отсутствие. На нее произвели глубокое 
впечатление письма Махатмы М. и очень порадовала весть о том, что вскоре ее муж 
снова сможет получать письма от Учителя К.Х.
Когда Синнетт получил, нако