'мощным движителем', 
способным потрясти основы ошибочных верований, присущих западным умам... Мне 
хотелось бы, чтобы все поняли и хорошо усвоили, что нам совсем не нужно, чтобы 
м-р Хьюм или Вы представляли общественности неоспоримые доказательства нашего 
существования. Пожалуйста, постарайтесь понять, что пока люди сомневаются, 
будут существовать и любопытство, и жажда знаний, а жажда знаний будет 
стимулировать размышления, а размышления будут стимулировать действия; но 
допустите только, чтобы наша тайна была опошлена, и вы увидите, что не только 
скептически настроенная общественность не извлечет из этого никакой пользы, но 
и наше собственное существование будет поставлено под угрозу, и нам постоянно 
придется принимать меры предосторожности, а это - лишняя трата энергии"20.
Заключительный абзац письма Махатмы вновь заставил Синнетта кисло улыбнуться:
"Ну, довольно. Пора завершать это письмо, и без того самое длинное из всех, что 
я когда-либо писал в своей жизни, но коль скоро я сделал это ради K.Х. – я 
доволен. Хотя м-р Хьюм, возможно, со мной не согласится, но 'маска адепта' все 
оке находится в ...21 а не в Симле, и я стараюсь придерживаться ее, каким бы 
никудышным сочинителем я не был".
Синнетт поначалу сомневался, стоит ли ему показывать это письмо Хьюму, но затем,
 решив, что Учитель несомненно сам на это рассчитывал, передал его, наконец, 
своему другу, когда тот пребывал, как казалось, в относительно сносном 
настроении. Судя по всему, этому письму, как и всем прочим, также не удалось 
пробить брешь в той глухой стене чванства, по поводу которой так сокрушался 
Махатма. Хьюм страшно разозлился и весь кипел гневом.
? Мне кажется, что, пытаясь понять этих так называемых "Братьев", мы просто 
теряем понапрасну время и силы! – резко заявил он. – И они тоже зря тратят свое 
время, если они только вообще существуют. Похоже, до них никак не может дойти, 
что мы знаем мир лучше, чем они. Если бы они не цеплялись так за свои идеи и 
позволили бы нам все им спокойно разъяснить, с доказательствами, разумеется, то 
представь себе что мы могли бы сделать! А они даже не хотят, чтобы мир о них
узнал! Ну что ж, и у нашего терпения тоже есть предел!
Он с презрением отшвырнул письмо. Синнетт взял его и вложил обратно в конверт.
— Я полагаю, нам просто трудно понять, что они – абсолютно беспристрастны, – 
ответил он. – Кроме того, мне кажется, что он прав, говоря о необходимости 
защиты своего образа жизни от по сторонних. Я понял, что им запрещено бесцельно 
использовать свои силы, им нельзя даже расходовать их на самозащиту. Я вижу, 
что этот Махатма совершенно неотесан, но все же мне кажется, что наша переписка 
с ним обещает быть крайне интересной.
Хьюм безразлично пожал плечами.
— Возможно, ты и прав, – сказал он. – Я уже почти закончил составлять указатель 
для "Stray Feathers"22, и я мог бы написать один "Фрагмент"23 для "Теософа", но 
если он хочет, чтобы я это сделал, то ему следует дать мне хоть какой-нибудь 
материал24.
— Я не думаю, что он сделает это, если, конечно, мы сами не будем задавать ему 
вопросов. Похоже, что на вопросы он ответит охотно, но вряд ли он станет 
письменно разъяснять нам вопросы философии добровольно. В любом случае, как ты 
знаешь, я должен возвращаться в Аллахабад. Я и так уже рискую своей работой.
—Как? Ты ведь всегда регулярно посылал туда свои передовицы.
— Но Раттиган многие из них не опубликовал.
На большую часть того, что я делаю сейчас, он смотрит с неодобрением. Кроме 
того, – добавил он с беспокойством, – я и так слишком долго отсутствовал.
Однако вернуться в Аллахабад Синнетт смог только к началу ноября. Как он и 
ожидал, его работодатели встретили его довольно холодно, и ему лишь частично 
удалось оправдать себя тем, что он хранил абсолютное молчание относительно 
всего, что имело отношение к Теософскому Обществу или оккультизму.
Е.П.Б. уехала из Симлы примерно в то же время, что и Синнетт, чтобы посетить 
несколько городов на севере Индии. В течение последующих недель от нее пришло 
несколько писем. Первое было отправлено из Сахаранпура, где она встретилась с 
Россом Скоттом, присоединившимся к ней в этом путешествии25. Его свадьба с 
Минни Хьюм должна была состояться через несколько недель, и он пока был 
благодарен Е.П.Б. за ту роль, что она сыграла в его женитьбе. Она со всей 
любезностью отвечала на его изъявления восторга, но в то же время и с некоторым 
опасением, поскольку знала, насколько сомнительным является это предприятие, и 
ее доброе отношение к мисс Хьюм все же было не совсем искренним26.
Письмо Е.П.Б. не содержало ничего настораживающего, кроме, пожалуй, одной 
фразы: "Вот уже три дня как я не вижу, не слышу и не чувствую присутствия 
Босса27. Однако он, должно быть, стащил у Вас письмо, поскольку я вижу, что он 
в курсе всех Ваших дел. Сколько раз Вы уже написали ему?"
По-правде говоря, Синнетт как раз накануне засыпал Махатму огромным множеством 
вопросов, да Хьюм присовокупил к ним несколько каверзных вопросов со своей 
стороны. Учитель довольно подробно ответил на вопросы последнего, и Синнетт 
скопировал несколько его ответов, хотя и не спешил заносить их в свою записную 
книжку.
Следующее письмо от Е.П.Б.28 содержало в себе несколько наставлений, переданных 
Махатмой для Синнетта, в частности – указание сделать точную копию ответов, 
данных Хьюму "Заметки М. о Космогонии с использованием тибетских терминов"29, и 
проследить, чтобы одну из копий получила Е.П.Б., поскольку он не знал, 
насколько часто и насколько точно Хьюм будет использовать их в своих сочинениях.

Они действительно принялись в дальнейшем за составление таблицы 
основополагающих принципов вселенной, которые в тот момент Махатма М. как раз 
собирался им изложить.
Синнетт решил, что лучше будет все же занести слова Учителя в свою записную 
книжку, чтобы надежно уберечь их от возможных поправок со стороны Хьюма.
Когда Синнетт и Хьюм только еще начинали интересоваться Теософией и знакомиться 
с Ма