есколько слов об авторах этих Писем и о 
понятии Махатмы в целом. В статье Е. П. Блаватской "Махатмы и Чела", впервые 
опубликованной в журнале "Теософ" за июль 1884 г., а впоследствии помещенной в 
томе VI "Собрания Сочинений Е. П. Блаватской" под редакцией Бориса Циркова (стр.
 239–41), о Них сказано следующее:
"Махатма – это человек, который благодаря особому обучению и подготовке развил 
в себе высшие способности и обрел то духовное знание, которое обычные люди 
смогут приобрести, только пройдя через бесчисленное множество перерождений в 
ходе космической эволюции, которая в то же время не позволит им получить это 
знание преждевременно, в нарушение законов Природы..."
В письме, адресованном одному из друзей (от 1 июля 1890 г.) и опубликованном в 
журнале "Теософ" за сентябрь 1851 г., Е. П. Блаватская добавила: "Их знания и 
опыт – огромны, а их личная жизнь исполнена величия святости, и все же они – 
смертные люди, и им не по тысяче лет, как полагают некоторые".
Однажды, когда писатель Чарльз Джонстон в разговоре с госпожой Блаватской задал 
вопрос о возрасте ее Учителя, она ответила: "Дорогой мой, я не смогу ответить 
точно, потому что сама этого не знаю. Но вот что я Вам могу сказать. Когда я 
впервые встретилась с Ним, мне было двадцать... Он был в то время в самом 
расцвете лет. Сегодня я уже пожилая женщина, а он не постарел ни на один день и 
все также пребывает в расцвете лет. Вот все, что мне известно. Выводы делайте 
сами".
М-р Джонстон, однако, продолжал расспрашивать ее, и на вопрос, не открыли ли 
Махатмы эликсир жизни, она ответила; "Это вовсе не сказка. Это только занавес, 
скрывающий истинный оккультный процесс, задерживающий старение и разрушение 
физического тела на такой длительный срок, что я даже и говорить не хочу, какой 
именно, ибо Вам это покажется невероятным. А секрет вот в чем: для каждого 
человека рано или поздно наступает критический период приближения к смерти, и 
если к этому времени он уже успел растратить свои жизненные силы, он обречен; 
но если он жил в согласии с законом, он может счастливо миновать этот период и 
продолжать жить в одном и том же теле практически вечно"[1].
Анни Безант в статье "Кто Они – Учителя?" ("Теософ", февраль 1939) 
комментирует:
"Это люди, эволюционировавшие в течение прошлых столетий, прошедшие через сотни 
жизней, подобных нашим собственным. В прошлом они жили, любили, трудились и 
действовали так же, как живем, любим, трудимся и действуем сейчас мы. Они – 
кровь от крови и плоть от плоти нашей; они – тоже часть нашего человечества и 
ничем от нас не отличаются, кроме, пожалуй, того, что они старше и мудрее нас. 
Они не равнодушные Боги, пребывающие на отдаленных небесах. Они – земные люди, 
победившие смерть и достигшие бессмертия".
Каждый, кто знаком с Письмами, знает, что сами Махатмы подтверждают тот факт, 
что они люди, а не боги. Однако нельзя не заметить, что они – больше, чем люди 
(в обычном смысле этого слова).
Большинство Писем подписаны Махатмой Кут Хуми, его подпись обычно перелается 
инициалами "К.Х.". Кашмирский брамин по рождению[2], во время переписки он 
исповедовал буддизм. В одном из первых писем он называет себя "Цис и 
Транс-Гималайским* пещерником".[3] Он много путешествовал, чаще всего – верхом, 
хотя, по крайней мере один раз, как мы узнаем позже, пользовался и общественным 
транспортом.
Кут Хуми – это мистическое имя, которым он велел Е.П.Б. представить себя в 
переписке с м-ром Синнеттом[4].
Возможно, его настоящее имя – Ниси Канта Чаттопадхьяя, поскольку, похоже, что 
под этим именем он обучался по крайней мере в одном европейском университете[5].
 Он бегло говорил по-английски и по-французски; Махатма М. называл его любя 
"мой офранцузившийся К.Х."
Одно время, в силу обстоятельств, о которых мы расскажем позднее, Махатма М. 
взял переписку на себя. Он тоже подписывался только инициалами. "По рождению он 
– раджпут, говорила Е.П.Б., – представитель древней расы воинов, обитающей в 
индийской пустыне, самой благородной и мужественной нации в мире".
Он был "огромного роста, великолепно сложен; чудесный образец мужской 
красоты"[6]. Махатма К.Х. шутливо называл его "мой дородный брат"[7]. Сам он не 
очень хорошо владел английским и потому говорил, что пользуется словами и 
фразами "лежащими бесполезным грузом в мозгу моего друга", имея в виду, конечно 
же, мозг Махатмы К.Х.
Надо полагать, что взявший в руки эту книгу уже будет кое-что знать в общих 
чертах о Теософском Обществе. Однако имеет смысл воскресить в памяти несколько 
фактов, чтобы представить всю историю в целом и придать ей исторически 
достоверную канву.
Широко известен факт основания самого Теософского Общества в Нью-Йорке. У его 
истоков стояло несколько личностей, но наиболее важной была роль Е. П. 
Блаватской (обычно упоминается как Е.П.Б.) – русской женщины благородного 
происхождения и первой русской женщины, принявшей гражданство Соединенных 
Штатов; полковника Генри Стила Олкотта, ветерана Гражданской войны, коренного 
американца, насколько это вообще возможно, – его предок Томас Олкотт прибыл в 
Нью-Йорк вместе с пуританами между 1632 и 1636 гг.[8]; молодого нью-йоркского 
юриста Уильяма К. Джаджа, личность которого впоследствии оказала большое 
влияние на судьбу Общества. Кроме них в создании Общества участвовали еще 
четырнадцать человек. Организационные собрания завершились, наконец, 17 ноября 
1875 года оглашением Учредительного Обращения Президентом-основателем 
полковником Олкоттом.
О том, как встретились полковник Олкотт и Е.П.Б., чтобы совместно взяться за 
реализацию этого более чем сомнительного предприятия – заключавшегося, по сути 
дела, в изучении миров, лежащих за пределами физического, и в приобщ