л Махатме. В этом письме он вкратце 
изложил ту статью, которую он, с разрешения Махатмы, отправил в "Пионер"4.
Он отправил это письмо обычной почтой Е.П.Б. по оставленному ею для него 
амритсарскому адресу, надеясь, что она перешлет письмо по назначению, поскольку 
другого способа передать письмо у него не было.
Впоследствии это письмо принесло еще одно убедительное свидетельство того, что 
обвинения, выдвигавшиеся против Е.П.Б., в том, что она якобы сама писала письма,
 приписываемые Учителям, были абсолютно необоснованными5.
Е.П.Б. получила письмо Синнетта 27 октября, согласно почтовому штемпелю – в два 
часа пополудни. Она немедленно переслала его Махатме К.Х., используя для этого 
свои собственные методы. Он в это время ехал в поезде по территории нынешнего 
Пакистана, направляясь в Амритсар, чтобы встретиться с ней.
Махатма К.Х. получил письмо в 2 часа 05 минут пополудни возле Равалпинди6. На 
следующей станции (это была станция Джелам) он сошел с поезда, зашел на 
телеграфный пункт и отправил оттуда телеграмму Синнетту со словами 
признательности и благодарности. Она была зарегистрирована и датирована 
телеграфистом, на ней было указано время: 16:25, 27.10.807.
Махатма вернул Е.П.Б. конверт, в который было вложено письмо Синнетта, и 
посоветовал ей отправить этот конверт назад Синнетту; получив конверт, Синнетт 
поначалу не знал, что с ним делать, но, к счастью, сохранил его. А позже, когда,
 благодаря стараниям Махатмы и помощи одного друга телеграфиста, Синнетт 
получил из Джелама оригинальный рукописный текст телеграммы, он понял, в чем 
дело.
То, что письмо проделало путь более чем в 200 миль от Амритсара до окрестностей 
Равалпинди, где оно нашло Махатму в поезде, всего за пять минут, было 
достаточным свидетельством невозможности доставки его обычным способом. 
Регистрационный штемпель на конверте, дата и время на телеграмме красноречиво 
подтверждали этот факт8. К тому же телеграмма была написана почерком Махатмы, 
что полностью отрицало все обвинения в том, что автором приписываемых Махатме 
писем являлась Е.П.Б.
Ответ Учителя на письмо Синнетта был датирован 29 октября, а местом написания 
значился Амрита Сарае ("Источник Бессмертия") – Золотой Храм* Сикхов в 
Амритсаре9.
Когда Синнетт вскрыл письмо, Пэйшенс была занята каким-то шитьем. Он спросил ее,
 не хочет ли она, чтобы он прочел письмо вслух.
— О, да, пожалуйста! Я всегда рада узнать, что говорит Махатма.
Она отложила шитье в подол своего платья и посмотрела на своего мужа с 
восторженным ожиданием. "Интересно, – думала она, – заметил ли он, что его 
взгляды на жизнь в последнее время несколько изменились". И все это, как она 
была уверена, было следствием влияния той продолжительной переписки, которую он 
начал. Она знала, что он был не слишком склонен к самоанализу, но вместе с тем 
Пэйшенс не сомневалась, что события последних недель потрясли его до глубины 
души. Она знала, что он по-прежнему считает англичан высшей расой, и, как 
однажды сказал ему сам Учитель, он так и не научился "даже терпимому отношению, 
не говоря уже о любви и уважении" к коренным жителям Индии. Хотя ни одна фраза 
и ни одно действие не свидетельствовали явно о происходящих с ним изменениях, 
она все же заметила некоторые, едва уловимые признаки того, что в душе его 
начинается какое-то просветление и возникает подлинное уважение и даже 
привязанность к Махатме.
Их обоих одновременно поразило и позабавило описание Учителем причин 
предпринятого им беспрецедентного шага, коим являлся его приезд в Амритсар. 
"Times of India" опубликовала статью Олкотта "Один день с мадам Блаватской" с 
оскорбительным комментарием, в результате чего нападки обрушились на Е.П.Б., 
казалось, со всех сторон. И она направила ему свой отчаянный призыв о помощи.
Махатма получил это послание, как он впоследствии рассказывал, когда 
возвращался домой после визита к Махачохану, к которому ездил для обсуждения 
письма Хьюма. Он как раз пересекал Каракорумский перевал, направляясь в Ладакх, 
и размышлял о будущем развитии Теософского Общества, как вдруг сорвавшаяся 
вдалеке лавина неожиданно навела его на мысль о том, как часто небольшой толчок 
порождает огромный обвал. И тут его размышления прервал знакомый голос, 
кричавший через потоки: "Олкотт опять разбудил самого дьявола! Англичане сошли 
с ума. Кут Хуми, приди скорей, помоги мне!"
"От волнения она забыла, что сама говорила по-английски, – продолжал Махатма. – 
Должен сказать, что послания Старой Леди всегда действуют как камни, выпущенные 
из катапульты10. Посылать через пространство какие-то аргументы человеку, 
пребывающему в глубоком отчаянии и полном смятении чувств, было бесполезно", – 
продолжал Учитель. И потому он решил "прервать свое многолетнее уединение и 
провести некоторое время с ней, чтобы утешить ее, насколько это было в моих 
силах".
Злополучной публикации статьи Олкотта (в "Times") можно было бы избежать, – 
продолжал далее Учитель, – если бы Синнетт перед этим дал подробное описание 
имевших место в Симле феноменов в "Пионере" – "более подходящем месте, где им 
был бы гарантирован гораздо больший успех, – тогда никому не пришло бы в голову 
похищать этот документ для "Times of India" и в печати не появилось бы никаких 
имен".
Олкотт, несомненно, действовал "вопреки чувствам англичан обоих классов, – 
говорилось в письме, – но однако же более чем кто-либо другой в соответствии с 
нашими чувствами. Ему мы можем доверять при любых обстоятельствах, и мы должны 
принимать его преданное служение, несет ли оно нам пользу или вред.