о при этом можно будет достичь гораздо большего, нежели в условиях разного 
рода ограничений, налагаемых президентом и при наличии постоянной угрозы 
вмешательства с его стороны.
Синнетт также указал, что в их планы входила организация особой группы для 
изучения оккультизма, при этом другие цели и задачи, преследуемые собственно 
Теософским Обществом, группа перед собою ставить пока не будет. Махатме 
следовало понять, что разум европейца не такой уж безнадежно невосприимчивый, 
как он отзывался о нем в письме1. Синнетт также добавил, хотя и не знал, 
насколько весомо прозвучит в данной ситуации этот аргумент, что пока он не 
видит достаточно основательных причин для того, чтобы менять привычный ему 
образ* жизни2.
В душе он надеялся, что прибегать к таким радикальным мерам ему все же не 
понадобится, это сулило бы не только значительные и болезненные перемены в его 
собственной жизни, но и дополнительные неудобства и сложности для его семьи и 
друзей.
При следующей встрече Хьюм рассказал ему, что он уже написал письмо Махатме и 
что мадам Блаватская согласилась переслать его.
Хьюм, похоже, не так боялся радикального изменения своего образа жизни, он даже 
заявил о своей готовности бросить все и стать отшельником, если при этом ему 
предоставлялся шанс научиться оккультизму, чтобы затем поведать о нем миру; сам 
он не сомневался в своей способности преобразовать западное мышление, в 
особенности – научный мир, поскольку практически не было такой отрасли науки, с 
которой он не был бы более или менее знаком. Хьюм перечислил и определенные 
условия, на которых он был согласен на эту жертву. Он также настаивал на 
необходимости организации особой группы для изучения оккультизма, полностью 
независимой от Теософского Общества и подотчетной только Брату, который 
согласился бы наставлять и направлять их.
Синнетту предложения Хьюма показались чересчур радикальными, чтобы он мог 
принять их, и ему оставалось только удивляться, готов ли его друг на самом деле 
пойти так далеко в том случае, если Брат примет его предложения.
Как и в первом случае ему пришлось ждать ответа на свое письмо в течение 
нескольких дней. Похоже, что Махатма в это время находился не в монастыре 
Толинг, но определить, где он был во время составления второго письма, не 
представлялось возможным3. Впоследствии Синнетт узнал, что он был где-то в 
Кашмирской долине, куда прибыл для консультации с Махачоханом по поводу 
предложения Хьюма4.
Первая же фраза в новом письме была едва ли менее сногсшибательной, чем в 
первом, но точно такой же недвусмысленной:
"В этой переписке мы преследуем противоположные цели, и так будет продолжаться 
до тех пор, пока не будет внесена полная ясность в вопрос о том, что оккультная 
наука опирается на свои собственные методы, столь лее конкретные и обязательные,
 как и методы, используемые ее антиподом – физической наукой".
"Ясно, – подумал Синнетт, еще раз перечитав эти слова, – он собирается сделать 
мне выговор. Интересно, в чем же я ошибся?"
Он вновь углубился в чтение: "... тот, кто желает пересечь границу невидимого 
мира, никогда не может заранее знать, каким путем ему надлежит следовать; точно 
так же, как путешественник, пытающийся проникнуть в тайные уголки 
благословенной Лхасы, не может сам себе служить проводником. Тайное знание 
никогда не было достоянием широкой публики и никогда не будет до тех пор, пока 
не настанет день, когда наша религиозная философия станет всеобщей".
В письме также подчеркивалось, что во все времена лишь очень немногим людям 
удавалось проникнуть в тайны природы.
"Адепт – это редкий алмаз, даже среди устремленных. И для того, чтобы стать 
адептом, необходимо подчиниться внутреннему порыву души, вопреки благоразумным 
рассуждениям, продиктованным светской наукой, или соображениями практической 
выгоды".
Махатма говорил, что уже получил отправленное м-ром Хьюмом письмо, и сообщал 
также, что напишет каждому из них отдельно, поскольку их мотивы и цели носят 
диаметрально противоположный характер и потому "... ведут к разным результатам".
 Таким образом, "самым первым и самым главным аргументом при решении – принять 
или отвергнуть ваши предложения – будет являться внутренний мотив, побуждающий 
вас обращаться к нам за наставлениями ".
Далее Учитель подробнее рассматривал мотивы м-ра Синнетта.
"Вами двигали: (1) желание получить положительные и неопровержимые 
доказательства существования таких сил природы, о которых наука ничего не 
знает; (2) надежда когда-нибудь обрести знание о них – и чем скорее, тем лучше, 
поскольку Вы не любите ждать, – для того, чтобы получить возможность: (а) 
продемонстрировать их существование некоторым избранным западным умам; (б) 
рассматривать будущую жизнь как объективную реальность, основанную на 
фундаменте Знания, а не веры; и (в) узнать, наконец, всю правду о нашей Ложе и 
о нас (и это наиболее важный из всех Ваших мотивов, хотя, пожалуй, также и 
наиболее оккультный, и наиболее тщательно скрываемый)..."
Эти мотивы, как уверял его Махатма, являлись эгоистичными с точки зрения 
Братства.
"Вам необходимо знать, - писал он, – что основная цель Т.О. – отнюдь не 
удовлетворение личных устремлений, но служение ближним".
Он напоминал англичанину: "... Вы все время подыскивали аргументы для того, 
чтобы отказаться от идеи вселенского Братства, подвергая сомнению его 
полезность, и советовали реорганизовать Т.О. на принципах школы по изучению 
оккультизма. А это, мой уважаемый и драгоценный друг и Брат, – абсолютно 
не