тоит только кому-нибудь тронуть ее щедрое и 
сострадательное сердце, и она перевернет весь мир ради того, чтобы помочь этому 
человеку, не считаясь с тем, чего это будет стоить для нее и для окружающих ее 
людей. Однако ему тоже нравился Росс Скотт, и он желал ему только добра.
— Возможно Росс встретит там мистера Синнетта, – предположила Е.П.Б., – тогда 
он смог бы посодействовать росту нашего авторитета.
— Ах да, ...мистер Синнетт. Спасибо, что напомнила. Я должен написать ему 
ответное письмо.
Он уселся за стол. Прерываясь то и дело для того, чтобы обсудить с Е.П.Б. 
какую-нибудь мысль или фразу, он, в конце концов, набросал подходящий, как ему 
показалось, ответ.
"Так началось, – напишет он впоследствии, – это полезнейшее для нас 
сотрудничество и прекрасная дружба. Никакой другой англо-индийский редактор не 
был настроен к нам дружественнее и не был столь объективным, говоря о наших 
взглядах и идеалах. Один мистер Синнетт оставался нашим истинным другом и 
добросовестным критиком; но он был еще и могущественным союзником, поскольку 
контролировал наиболее влиятельную в Индии газету; кроме того, среди всех 
журналистов он пользовался наибольшим доверием и уважением со стороны 
высокопоставленных правительственных чиновников"13.
Благодаря последовавшей за этим письмом оживленной переписке полковник Олкотт и 
Е.П.Б. познакомились как с мистером, так и с миссис Синнетт, и уже в декабре 
они отправились в Аллахабад.
"Миссис Синнетт приняла нас с замечательным радушием, – писал Полковник. – 
Прежде чем она успела сказать нам хотя бы дюжину фраз, мы уже знали, что обрели 
в ее лице бесценного друга"14.
Дружба с Пэйшенс Синнетт оказалась истинной и прочной, выдержав все 
превратности судьбы.
Визит в Аллахабад затянулся на добрых две недели. Он был замечателен не только 
вступлением Синнеттов в Теософское Общество, но еще и тем, что Олкотт и Е.П.Б. 
познакомились с людьми, которым суждено было сыграть свою роль в будущей судьбе 
Общества в Индии, – с м-ром А. О. Хьюмом из Симлы и его женой Могги, а также 
миссис Алисой Гордон – женой подполковника У. Гордона из Калькутты. У миссис 
Хьюм, вероятно, были нелады со здоровьем, она заметно нервничала и слегка 
смущалась, зато миссис Гордон, как записал в своем дневнике полковник Олкотт, 
была "в зените своей красоты и блистала интеллектом".
Этот визит, однако же, оказался всего лишь прелюдией к другой поездке – в Симлу,
 состоявшейся в следующем году.
Симла в то время являлась летней столицей Индии, у Синнеттов там была летняя 
резиденция, а м-р Хьюм содержал там достаточно впечатляющий орнитологический 
музей в "Ротни Касл" – своем внушительном доме на Джакко-Хилл. Именно в Симле и 
произошли те события, которые послужили началом переписки между м-ром Синнеттом 
и почтенным Махатмой К.Х.
_____________
Глава II
СИМЛА
В то сентябрьское утро 1880 г., когда "Теософские Близнецы" впервые увидели 
цветущую летнюю столицу Индии, Симла предстала перед ними ослепительно 
прекрасным городом. Проблемы, обрушившиеся на них накануне отъезда из Бомбея, и 
само долгое и трудное путешествие в Симлу оказались испытанием не из легких, но 
здоровый сон восстановил их силы, и вскоре они вновь с оптимизмом смотрели в 
будущее, хотя его и нельзя было назвать определенным.
Приглашение от Синнеттов посетить их дом в Симле пришло в бомбейскую 
штаб-квартиру как раз в разгар домашнего конфликта, вызванного ожесточенной 
враждой между мисс Розой Бейтс и новоприбывшей мадам Эммой Куломб. "Мне 
хотелось взять метлу и вымести их обеих из дому, – писал полковник Олкотт. – И, 
как выяснилось впоследствии, если бы мы действительно это сделали, то поступили 
бы правильно"1. Причины ссоры были самыми тривиальными, однако вылилась она в 
затяжную вражду, в конечном счете расколовшую весь дом на две группировки.
Когда мадам Куломб и ее муж – Алексис Куломб – постучались в двери теософской 
штаб-квартиры в марте 1880 г., они находились в крайней нужде. А несколько лет 
до этого, в Египте, еще будучи мисс Эммой Каттинг, эта француженка оказала Е.П.
Б. одну услугу, и поскольку чувство благодарности было для Е.П.Б. священным, 
супругов приняли и нашли им работу поблизости.
О своем намерении переехать в Бомбей эта женщина сообщила за несколько месяцев 
до своего прибытия письмом, отправленным из Египта, в котором она поведала 
грустную историю финансового краха своего мужа и известила о своем желании 
перебраться в Бомбей, чтобы подыскать там работу для себя и для мужа2. Е.П.Б. 
послала ей ответ с приглашением, еще не зная о том, какие трагические 
последствия повлечет за собой этот шаг; и лишь много позже ей стало известно о 
том, что мадам Куломб была уволена с должности гувернантки за то, что 
показывала своим подопечным порнографические картинки; что она обманным путем 
выманила деньги у нескольких человек; что ее муж, последовав ее советам в 
нескольких сделках, потерпел крах в своем бизнесе и превратился в злостного 
банкрота, укравшего к тому же 25000 франков3.
Знай Е.П.Б. обо всем этом заранее, не было бы, возможно, того тяжкого позора, 
который ей впоследствии пришлось пережить. Однако надо сказать, что Куломбам 
она не доверяла с самого начала. Она предчувствовала вероломство со стор