тоятельства, которые 
представляются нам явным злом, можно использовать так, чтобы они превратились в 
свою полную противоположность. Интересно, неужели же с добром все обстоит точно 
так же?
Он удивленно посмотрел на нее и ответил:
— Вполне возможно. Возьми, к примеру, деятельность миссионеров. По сути своей 
она направлена на то, чтобы обратить индусов в веру, которую сами миссионеры 
считают единственно правильной. И потому они всегда готовы защищать свою веру 
от всего, что, по их мнению, представляет собой угрозу для нее. Вполне очевидны 
их мотивы и их добрые намерения (или, вернее, то, что они считают добрыми 
намерениями), но одновременно с этим очевидно и то, что их вера, превысившая 
все пределы разумности, превращается в фанатизм, порождающий чудовищное зло.
— Похоже, что дух Инквизиции все еще жив, – подхватила Пэйшенс.
Она вновь вернулась к письму – Учитель напоминал, что еще в апреле предупреждал 
Олкотта "о готовящемся в Адьяре взрыве".
"Все приходит в свое время, – писал Учитель, – главное, чтобы Вы – известные и 
признанные лидеры Движения – оставались стойкими, бдительными и сплоченными".
Далее шло объяснение ситуации, ранее приведшей Синнетта в некоторое затруднение 
и даже вызвавшей у него, как он сам вынужден был признать, затяжной приступ 
озлобления; он решил, что причиной создавшейся ситуации явилась зависть Е.П.Б. 
к миссис Холлоуэй, и это предположение отнюдь не способствовало тому, чтобы 
сомнения, испытываемые им в последние дни по отношению к Старой Леди, тут же 
развеялись. Учитель в связи с этим счел полезным переместить миссис Холлоуэй из 
дома Синнеттов в дом Арундале.
Учитель пояснял, что позволить ей остаться "означало бы нанести непоправимый 
вред ее психическим способностям". Он был согласен пойти навстречу "ее 
собственной страстной просьбе" позволить ей принять участие в разрешении 
создавшихся проблем, так как ее разум "быстро терял форму и становился 
непригодным к использованию в качестве оккультного инструмента".
Сложившаяся ситуация истолковывалась весьма неожиданным образом:
"Ваш дом, дорогой друг, превратился в колонию разнообразных элементалов, и для 
чувствительных натур, вроде нее, находиться в его атмосфере столь же опасно, 
как опасно человеку, предрасположенному к заражению инфекционными заболеваниями,
 находиться на чумном кладбище". По возвращению домой Синнетту следовало быть 
"как никогда осторожным" в выборе гостей, чтобы не позволять людям, наделенным 
способностями медиумов, подолгу задерживаться в своем доме.
Приводилось даже несколько полезных советов, как освободить дом от этих 
нежелательных влияний, а именно: жечь в каминах дрова, отправить Дамодару 
письмо с просьбой прислать необходимые воскурения и так далее. "Но самым лучшим 
средством выдворения из дома этих непрошенных гостей была бы чистота Ваших 
собственных мыслей и поступков. Те талисманы, которые я Вам дал однажды, тоже 
могут оказать Вам большую помощь, если Вы по-прежнему твердо будете верить в 
них и в нас"18.
Следующие строки письма показались Пэйшенс настолько важными, что она прочла их 
вслух.
"... Если Вы останетесь верным Т.О. и не оставите его, то всегда сможете 
рассчитывать на нашу помощь. Точно также и все прочие могут рассчитывать на то, 
что им всегда будет предоставлена помощь, соответствующая их собственным 
заслугам.
Тенденция к преклонению перед сильной личностью становится все более 
распространенной, и Вы, друг мой, тоже не вполне освободились от шее. Я хорошо 
знаю, какие изменения происходят с Вами в последнее время, однако основной 
вопрос по-прежнему остается неизменным. Если Вы все еще желаете обучаться 
Оккультизму и продолжать свою литературную деятельность, то научитесь быть 
преданным идее, а не моей скромной персоне.
... даже Адепт, пока он живет в своем физическом теле, не застрахован от ошибок,
 вызываемых человеческой беспечностью".
Учитель писал также, что будет надежнее теперь присылать письма и наставления 
через Дамодара.
"Но прежде чем я смогу это делать, все Общество, и прежде всего - его 
штаб-квартира, должно пережить надвигающийся кризис. Если Вы по-прежнему 
стремитесь возродить оккультные учения, то спасите прежде всего нашу почтовую 
службу. К Е.П.Б., я повторяю, сейчас нельзя обращаться с подобными просьбами, 
разве что она вызовется помочь нам сама. Она и так уже сделала слишком много и 
заслуживает того, чтобы ее, наконец, оставили в покое. Ее отставка была принята 
по трем причинам: (1) Т.О. должны перестать связывать с ее феноменами, 
поскольку их сейчас пытаются выставить как сплошную мистификацию; (2) Е.П.Б. 
сейчас является основной мишенью для нападок недругов Т.О. и потому ее и 
Общество необходимо разделить; (3) ей необходимо сейчас восстановить свое 
физическое здоровье, чтобы ее тело могло прослужить ей еще хотя бы несколько 
лет".
Письмо заканчивалось словами: "Благословляю Вас и Вашу вечно преданную супругу".

Глубина мысли Махатмы приятно поразила Пэйшенс.
— Я, конечно же, согласна с Учителем в том, что он говорит о преклонении перед 
сильной личностью, – сказала она, – и все-таки, надо признать, что сбиться на 
эту кривую дорожку порой бывает ужасающе просто.
— Да, дорогая, – ответил Синнетт, – но уж о тебе-то я до сих пор не слышал ни 
одного недовольного замечания ни от К.Х., ни от М. Вот если бы и все мы были 
такими же, как ты!
— Ну уж нет, – протестующе возразила она. – Сам подумай, какая тогда будет 
скука! Какие-то куклы, сделанные по одному шаблону. Нет, Перси, я считаю, что, 
несмотря на все разнообразие наших темперамен