ескими. "Особняк Гебхардов смог вместить нас всех, – 
писал он. – И все последующие пять дней показались мне сплошным красивым сном"3.

Поток весьма известных и интересных посетителей все это время не иссякал. Е.П.Б.
 "искрилась своим остроумием подобно шампанскому", и весь этот незабываемый 
период был отмечен визитами приятных и остроумных собеседников. Среди 
посетителей был и "знаменитый русский – Соловьев, чья книга вышла в свет уже 
после смерти Е.П.Б., что позволило ему безнаказанно возвести на нее столько 
напраслины, что по своей бессердечности и подлости он намного превзошел даже 
самих Куломбов"*4.
Ну кто же тогда в Эльберфельде мог предположить, что этот русский впоследствии 
проявит такую подлость и вероломство в отношении своей соотечественницы! Но в 
ту пору он всегда был желанным гостем в их обществе.
В течение этих счастливых и прекрасных дней феноменальным образом было получено 
несколько писем, "которые, по общему мнению, никак не могли быть подброшены ни 
Е.П.Б., ни кем-либо еще из их группы"5.
Еще одним замечательным событием стал приезд герра Германа Шмихена, который, 
пользуясь присутствием Е.П.Б. в Германии, решил с ее помощью внести некоторые 
уточнения в портреты Махатм М. и К.Х., написанные им ранее, еще в Лондоне6. 
Перед тем как уехать, он добавил к своей коллекции еще и портрет Е.П.Б.
За время своего пребывания в Эльберфельде Полковник смог полностью восстановить 
свои жизненные силы, изрядно истощенные многочисленными сеансами исцеления, 
которые он практиковал в течение последних двух лет. На территории виллы росло 
несколько "величественных старых сосен, в тени которых приятно было лежать, 
глядя на раскинувшееся неподалеку озеро". Олкотт вдруг вспомнил, как один 
тибетский Адепт однажды рассказывал ему о своей привычке лежать, прижавшись 
спиной к сосновому стволу, впитывая в себя целительную ауру дерева. Он тоже 
решил опробовать эту практику. Результаты были поразительными – за несколько 
дней он полностью восстановил свое здоровье, которое так ему пригодилось в 
ближайшем будущем7.
Подобно тому, как шторм дает знать о своем приближении небольшими порывами 
ветра и столбиками крутящейся пыли, так и та буря, которая уже готова была 
обрушиться на головы теософов, дала знать о своем приближении письмом от 
Дамодара, датированным 10-м сентября.
"Миссионеры, – писал Дамодар, – готовят заговор, очевидно, при помощи мадам 
Куломб". Эта женщина "все время что-то вынюхивала, помышляя лишь о том, как 
отомстить Е.П.Б. и Обществу"8. Будущее представлялось неопределенным и зловещим.

Разумеется, угрожающие вести из Адьяра приходили и ранее, но ни одна из них не 
оказывала на празднующих свою победу в Европе теософов такого сильного 
воздействия, как это пессимистичное письмо Дамодара. В довершение всего, это 
письмо довольно долго добиралось из Мадраса в Лондон и далее – оттуда в 
Эльберфельд, и никто не знал, что могло там произойти за это время. Вскоре они 
узнали об этом.
В сентябрьском выпуске журнала "Christian College Magazine" было опубликовано 
несколько писем, якобы полученных мадам Куломб от Е.П.Б. из различных городов 
Индии. Калькутский корреспондент Лондонской "Times", узнав об этой истории, тут 
же передал ее по телеграфу в свою редакцию. Она была напечатана в этой 
престижной газете вместе со всеми пресловутыми письмами в номере от 20 
сентября9.
"Если бы эти письма и в самом деле были подлинными, – сообщалось впоследствии в 
одном из комментариев к этой статье, – то выходило так, что мадам Блаватская – 
сооснователь и ответственный секретарь Общества в течение нескольких лет 
ухитрялась производить липовые феномены".
Из этой статьи также следовало, что Махатмы – не более чем выдумка Е.П.Б. и что 
"она надула всех, включая и своего партнера – бывшего сыщика и юриста 
полковника Олкотта. И единственные, кто смог разоблачить обман, были самозваные 
и беспринципные Куломбы", которые, к тому же, были одно время сообщниками Е.П.Б.
10.
Полковник Олкотт писал:
"Даже по реакции на эти обвинения уже было видно, какой широкий интерес в 
обществе успели вызвать наши идеи. Вряд ли какому-нибудь Обществу когда-нибудь 
приходилось испытывать подобной силы удар. Казалось, что сама ответная 
ожесточенность, с которой публика обрушилась на мадам Блаватскую, является 
лучшим доказательством того, какое глубокое впечатление произвели на нее 
утверждения Е.П.Б. о существовании Восточной Школы Адептов, об их 
индивидуальных характеристиках и духовных возможностях и о той роли, какую они 
играют в развитии нашей расы"11.
Сама Е.П.Б. была крайне подавлена и в течение нескольких дней никого не желала 
видеть и ни с кем не разговаривала. Настроение у всей эльберфельдской группы 
резко упало, но в течение некоторого времени все были слишком ошеломлены, чтобы 
предпринять какие-либо ответные действия.
Полковник Олкотт первым начал искать выход из положения. Он вернулся в Лондон, 
намереваясь отплыть оттуда в Индию, так как вполне справедливо полагал, что в 
Индии от него сейчас будет гораздо больше пользы, чем в Европе.
Через несколько дней после его отъезда в Эльберфельд приехали Синнетты. Когда 
он и Пэйшенс еще были в Швейцарии, между ними и миссис Гебхард произошел 
интенсивный обмен телеграммами. Миссис Гебхард убеждала их приехать, Синнетт же 
не спешил с приездом, все еще досадуя на то, что Е.П.Б. не пригласила его ранее 
присоединиться к направлявшейся в Эльберфельд группе12. Только его жена, со 
своим неиссякаемым оптимизмом, смогла убедить его в том, что было бы 
неприличным не принять приглашения миссис Гебхард, тем более что в одной из 
своих телеграмм она уверяла, что на их приезде настаивает сам Махатма13.
И все же отношения между Синнеттом и Е.П.Б. остались довольно напряженными. Он 
все еще был во влас