ы самый важный после работы (и даже более важный, чем работа) вопрос — 
это его личные отношения с женщиной. Почему же именно в этом вопросе он 
плавает?” 

“Мужчин не вознаграждают и не поощряют за смелость в интимных отношениях”, — 
заметила я. 

“Как меня злит все это! — он вскочил на ноги, забыв о том, что должен сидеть, 
пока художник рисует портрет. Телекомментатор забыл все, кроме острого желания 
выразить отрицательные эмоции своего внутреннего “я”. — Нас обвиняют в том, что 
мы не нежные и не мягкие по характеру, однако, мы тут ни при чем. Эта сторона 
нашего “я” не имела возможности развиваться. Все, что мы слышали, это 
"напористость, успех, работа"”. 

После дальнейшего разговора оказалось, что в сорок шесть лет он пытался 
примириться с новыми для себя чувствами. 

“Я могу выйти на улицу и закричать во все горло: "Я ненавижу тебя, ты дерьмо" — 
и никто не повернется на мой крик. Но если прокричать: "Я люблю тебя", то сразу 
же остановятся десяток людей, — Он ударил кулаком по своей ладони. — Это 
неправильно”. 

Важно отметить, что выражение любви и нежности — это единственное, что 
привлекает внимание женщин в двадцатилетнем возрасте. А противоположное мнение 
было приведено выше. 

Переход в сорокалетний возраст потряс этого мужчину. Он терял иллюзии, как 
деревья — листья в сентябре. Никому не удастся избежать столкновения между 
представлениями о самом себе в двадцатилетнем возрасте и реальностью в 
сорокалетнем возрасте. Пример тому — мой герой. 

“Ты недоволен и даже не знаешь, чем, — говорит он о первых проявлениях новых 
чувств. — Тебя охватывает беспокойство, ощущение, что ты не получил от жизни 
все, что должен был получить”. 

“Неужели ничего уже нельзя изменить?” — спрашивает он, со страхом ожидая ответа.
 Отчего же, можно, но некоторые изменения могли быть предприняты раньше. В 
сорок лет этому человеку было слишком поздно исправлять свое фривольное 
поведение, из-за которого его жена в отчаянии уединилась в пригороде. Вся 
структура семьи сломалась. Он оставил “непонимающую его” жену и обратился к 
понимающему аналитику. 

Теперь он живет с женщиной его возраста, которая тоже сделала успешную карьеру, 
она не подавляет его гордость. Они вместе в течение трех лет, с того момента, 
как ему исполнилось сорок три года, и уже преодолели страх перед переходом к 
середине жизни. Она знает его плохие привычки. Как только он начинает 
раздражаться или повышает голос, она просто улыбается и спрашивает: “Ты что 
сегодня шумишь?” 

“И еще, — комментатор внезапно останавливается, раздумывая, стоит ли продолжать,
 — это, конечно, очень личное, но почему бы не сказать об этом? Ты занимаешься 
любовью и вдруг устал, потерял интерес, и тогда говоришь: "Почему бы нам не 
пойти спать?" — и не думаешь о том, что ты только что совершил ужасное 
преступление!” 

Мы с художником зааплодировали. 

“Но если бы люди на улице, наблюдающие за нами, знали об этом, что бы они 
подумали?” — спрашивает он. 

“А они этого не видели. Интимные отношения — это не телевизионная передача”, — 
напомнила я ему. 

Было приятно видеть мужчину, который так возбужден и хочет найти подход к своим 
подавляемым чувствам. Установившаяся система жизни и близкая женщина, кажется, 
расширили его способность воспринимать чувства. Беспорядок остался позади. 

Сразу после того, как я опубликовала интервью с телекомментатором, мне 
позвонила его бывшая жена. Она хотела встретиться со мной и рассказать свою 
часть истории. 

“Это была моя маленькая месть, когда он оставил меня, — начала она, сняв пальто.
 — Я переделала свою норку”. Это симпатичная женщина с великолепной фигурой и 
веселым, несколько морщинистым и красным от косметики лицом. Она говорит, как в 
наркотическом опьянении, описывая одну из самых ярких выходок мужа. Затем ее 
глаза широко открываются и загораются, как прожекторы. Она обладает чувством 
юмора и оживляется, рассказывая о прошлом. 

Я спросила, как сейчас обстоят ее дела. Она не стала рассказывать, как жила эти 
четыре года после ухода мужа, но описала последний ужасный год их совместной 
жизни. Тогда время для нее остановилось. Она застряла в том времени и все еще 
продолжает ставить себе препятствия на пути к развитию индивидуальности. Многие 
из них вполне реальны: четверо детей и апатия, наступившая после того, как она 
была оставлена мужем. Однако то, как она рассматривает эти явления, мешает ей 
сделать поворот от ее нынешней роли к какой-нибудь другой и убежать из “тюрьмы”,
 в которую, как она думает, превратилась через двадцать лет ее глупая мечта о 
жизни в пригороде. “Наш брачный союз действовал всего один час в неделю, когда 
мы обсуждали хозяйственные дела”. 

Все было не так, как должно было быть. Она вспомнила свой скучный маленький