принадлежит высокому братству. И наконец, такой человек утрачивается для своей 
профессии. 
У меня есть коллеги, с которыми получилось именно так. Они не смогли 
противостоять атакам коллективного бессознательного пациентов, раз за разом 
проецировавшего комплекс спасителя и религиозной веры на них. Пациент начинал 
верить в то, что аналитик владеет секретным знанием, „ключом", потерянным 
церковью, с помощью которого может открыться великая искупительная правда. Они 
поддались этому соблазнительному искушению. Они отождествили себя с архетипом, 
они нашли свое кредо, они нуждались в учениках, которые верили бы в них. 
Этим же объясняется определенная сложность в обсуждении психологии разных школ 
дивергентных идей. Существует тенденция разбиваться на небольшие группы, так 
называемые научные секты. В действительности все они сомневаются в 
исключительности своей „правды", и именно поэтому они собираются вместе и 
твердят одно и тоже, до тех пор, пока не поверят в это окончательно. Фанатизм 
есть признак подавленного сомнения. Обратимся к истории церкви. Когда ее 
положение было шатким, возникали секты фанатиков. Происходило это потому, что 
тайные сомнения должны быть подавлены. Если человек действительно убежден в 
своей правоте, он абсолютно спокоен и может обсуждать противоположную точку 
зрения без тени негодования. 
Для психотерапевта всегда существует профессиональный риск отрицательных 
проекций в точку, где он беззащитен. Он постоянно должен находиться во 
всеоружии. „Яд" действует не только психологически, он может затронуть его 
симпатическую систему. Я наблюдал несколько экстраординарных случаев физических 
заболеваний среди психотерапевтов, заболеваний с неизвестными медицине 
симптомами. Я склонен относить их к эффекту продолжительного проецирования, 
когда аналитик не дискриминирует свою собственную психологию. Определенные 
эмоциональные состояния пациента контагиозно воздействуют на аналитика, вызывая 
похожие вибрации в его нервной системе. Именно поэтому как психиатры, так и 
психотерапевты бывают иногда со странностями. Такая возможность определенно 
связана с проблемой переноса, и никогда не следует забывать об этом. 
Теперь следует сказать о терапии переноса. Это весьма сложный и запутанный 
предмет, но обойти его молчанием невозможно. Чтобы снять перенос, а речь идет 
именно о снятии, необходимо заставить пациента осознать субъективную ценность 
личностного и безличностного содержаний его переноса. В проекции может 
оказаться не только личностный, но и архетипический материал. Комплекс 
спасителя - явно не личностный мотив; это предчувствие, экспектация повсеместно 
обнаруживаемые в человеческих сообществах в особый период истории. Комплекс 
спасителя - архетипическая идея магической личности. 
В начале анализа проекции переноса - это неизменные повторения прошлого личного 
опыта пациента. Допустим, ваш пациент часто бывал на курортах. Вы знаете, 
какого рода там врачи. Свой опыт общения с ними он будет проецировать на вас. 
Сначала вам придется пробираться сквозь страх своих коллег с морских побережий, 
отличающихся большими гонорарами и актерством. Возможно, и вас он примет за 
такого же. Затем вам придется разделаться с целой серией знакомцев вашего 
пациента - докторов, юристов, школьных учителей, тетушек, кузин, братьев и даже 
папой. Вы ошибаетесь, если думаете, что это конец. На папе шеренга не 
заканчивается, и вы начинаете подозревать, что на вас проецировали даже дедушку.
 Такое вполне возможно. Лично я никогда не сталкивался с проекцией прадедушки, 
но дедушку на меня проецировали. Когда вы дойдете до няни, возможности вашего 
сознания будут истощены, и если перенос на этом не закончится, несмотря на все 
ваши усилия, причина - в проекции безличностных содержаний. 
Существование безличностных проекций опознается специфической безличностной 
природой их содержаний; например, комплексом спасителя или архаическим 
Бого-образом. Архетипический характер этих образов воспроизводит магию, т. е. 
сверхмощный эффект. Нашим рациональным сознанием трудно понять, почему это 
происходит. Бог, например, есть дух, а дух для нас не содержит ничего 
субстанциативного или динамического. Но если исследовать первоначальное 
значение этих терминов, то выясняется реальная составляющая опыта и становится 
понятным, как он воздействует на первобытный разум, на первобытную психику в 
нас самих. Дух, спиритус, или пневма, означает воздух, ветер, дыхание; спиритус,
 или пневма, по своему архетипическому смыслу динамические и полусубстанционные 
агенты, вы движимы ими, как ветром: они вдыхаются в вас, в результате чего вы 
насыщаетесь, наполняетесь ими. 
Спроецированные архетипические фигуры могут точно так же нести отрицательный 
смысл, как например образы колдуна, дьявола, демонов и т. п. Даже сами 
врачи-аналитики не вполне защищены от подобных реалий. Я знаю коллег, которые 
распространяют фантастические вещи обо мне и верят, что я связан с дьяволом и 
черной магией. И у людей, которые до сих пор никогда не думали, что существует, 
скажем, дьявол, могут возникнуть самые невозможные, немыслимые фигуры при 
переносе безличностных содержаний. Проекция образов, содержащих родительское 
влияние, обычно исчезает в результате здравого размышления, но безличностные 
образы простым рассуждением не аннулируются. Более того, аннулировать или 
разрушать их было бы неправильно, так как в общем-то они весьма существенны в 
психическом бытии. Чтобы пояснить это, я боюсь, мне придется снова вернуться к 
истории человеческого разума. 
Давно известно, что архетипические образы являются спроецированными. Они и 
должны быть спроецированными, иначе сознание просто было бы наводнено этими 
образами. Суть заключается в подыскивании формы, являвшейся бы адекватным 
вместилищем. Испокон веков существует утверждение, помогающее людям 
проецировать безличностные образы. Все его хорошо знают, возможно многие сами