суждениям она относилась с недоверием, отношения с прежним аналитиком не 
прерывались и, в сущности, никакого прогресса не наблюдалось. Она проработала с 
ним еще два месяца, после чего все же ушла от него. Затем она нашла другого 
аналитика. 
И снова ей приснилось, что она подходит к границе. 
Темная ночь. Ей видится какой-то тусклый свет. Кто-то говорит ей, что это 
таможня. Она пытается туда пробраться. Для этого она спускается с горы, идет по 
равнине. Ей нужно пройти через темный лес. Она преодолевает страх. Когда она 
идет по лесу, кто-то хватает ее. Она хочет освободиться, ее держат все крепче. 
Вдруг ей открывается, что это ее психоаналитик. 
В результате через три месяца работы у этого аналитика развился стойкий 
контрперенос, который предсказал сон. 
Когда она пришла ко мне, увидев меня перед этим на лекции, ей тоже приснился 
сон. 
Она подходила к швейцарской границе. Был день. Она увидела таможенный домик, 
вошла туда. Там стоял швейцарский таможенник. Перед ней была какая-то женщина, 
она позволила ей пройти, потом настала ее очередь. У нее была только маленькая 
сумочка, она думала, что пройдет незамеченной. Офицер остановил ее. Она сказала,
 что в сумочке ничего нет. Он настоял на досмотре и стал вытаскивать из сумочки 
что-то такое, что становилось все больше и больше и превратилось в двуспальную 
кровать. 
Ее проблема заключалась в том, что она отказывалась выходить замуж по 
определенным причинам. А кровать во сне была брачной постелью. Я избавил ее от 
этого комплекса, и вскоре, разобравшись в себе, она вышла замуж. 
Такие первые сны часто бывают очень информативны. Поэтому я всегда спрашиваю 
нового пациента, знал ли он, что придет ко мне, встречал ли меня раньше, что 
ему снилось накануне визита. Проникая в бессознательное, вы получаете 
неоценимую информацию, которая помогает вам обогнуть острые углы. Перенос же 
никогда не бывает преимуществом, это всегда помеха. 
Причиной тяжелых форм переноса может оказаться провокация со стороны самого 
врача-аналитика. Мне грустно об этом говорить, но есть такие аналитики, которые 
целенаправленно добиваются переноса, думая, что это необходимая и полезная 
часть самого лечения. Это полностью ошибочная идея. Ко мне попадали люди, 
которые после двух недель такого „лечения" приходили в безнадежное состояние. 
Бывало так, что я был уверен в успехе анализа, дела шли великолепно, как вдруг 
пациент со слезами заявляет мне, что он больше не может. 
- Почему? В чем дело? Может быть, у вас нет денег? -Нет-нет, причина не в этом. 
Просто у меня нет переноса! И мне приходится объяснять, что это великое благо, 
что перенос - это болезнь, что у нормальных людей не бывает переноса. После 
этих объяснений анализ снова идет великолепно. 
Многие считают, что без переноса они никогда не вылечатся. Это происходит от 
того, что они начитались Фрейда о переносе, или пообщались с другими 
аналитиками, и это представление прочно вошло в них. Это полный нонсенс. Если 
нет переноса, тем лучше для вас. Вы получаете материал точно так же, и не 
перенос вас им снабжает. Все, что необходимо, выводят наружу сны. Если же вы 
работаете для переноса, провоцируя пациента, результаты анализа будут 
неудовлетворительными. Вы пробуждаете ожидания, которые никогда не сможете 
удовлетворить. Вы просто обманщик. Аналитику не позволительно вести себя 
слишком дружески, потому что эффект будет направлен против него. Он не сможет 
оплатить предъявленный счет. Даже если ему кажется, что он делает это на благо 
пациента, это заблуждение. Оставьте людей такими, какие они есть. Не имеет 
значения, любят ли они аналитика или нет. Главное для пациента - разобраться в 
своей жизни, и вы не поможете ему этими своими притязаниями. 
Таковы некоторые причины переноса. Основой всегда является ищущее выражения 
активное бессознательное в человеке. Интенсивность переноса равна важности 
проецируемого содержания. Сильный перенос соответствует активному содержанию, 
он несет в себе нечто значительное для пациента. И чем дольше он проецируется, 
тем больше аналитик заключает в себя эти ценности. Иначе и быть не может, но 
ему следует вернуть их пациенту. Без этого анализ не будет завершен. К примеру, 
если пациент проецирует в вас комплекс Спасителя, вы должны вернуть ему только 
комплекс Спасителя, ничего больше, что бы это не означало. Вы ведь, более чем 
уверен, не Спаситель. 
Проекции архетипической природы представляют особую задачу, отдельную трудность 
для психотерапевта (врача-аналитика). Любая профессия содержит в себе 
определенные трудности, и опасностью в анализе оказывается возможность 
заразиться проекциями переноса, в особенности архетипическими содержаниями. 
Когда, положим, пациент решит, что врач-аналитик (психотерапевт) есть реальное 
осуществление его сновидений, что он не просто врач, а духовник-герой, нечто 
вроде Спасителя, то, конечно, тот или иной врач скажет: „Какая чушь! Это просто 
болезнь. Истерическое преувеличение". Однако это пощекочет его нервы, поскольку 
выглядит очень красиво. И, кроме того, сам психотерапевт несет в себе те же 
самые архетипы. Постепенно он начинает чувствовать, что поскольку спасители как 
таковые существуют, то нет ничего невероятного в том, что он окажется одним из 
них; затем, сначала колеблясь, а потом все увереннее убедит себя в том, что он 
не совсем обычный индивид. Постепенно сделается обворожительным и 
исключительным. Он уже не может просто разговаривать со своими коллегами, так 
как он стал сам не знает кем. Делается все более несговорчивым, избегает 
человеческих контактов, изолирует себя, в конце концов ему становится совсем 
ясно, что он очень важная фигура, наполненная высоким духовным смыслом, 
возможно равная Махатмам в Гималаях, и что вполне возможно - он тоже