приблизиться другим. Все это вызывает перенос. Его непросто заметить, поскольку 
таких людей защищает надежная стена. Вашу помощь они воспринимают как агрессию, 
поэтому нужно дождаться, пока они добровольно не выйдут из своей крепости. 
Конечно, они будут выражать свое недовольство, высказываясь в том смысле, что 
вы их не понимаете, но единственное, что вы можете сделать, это запастись 
терпением и сказать: „Что ж, вы продолжаете оставаться внутри, вы ничего не 
демонстрируете, и пока это будет продолжаться, я тоже ничего не смогу сделать". 

В подобном случае перенос может дойти до точки кипения. Ведь только сильный 
пожар может заставить человека покинуть свой замок. Это будет взрыв, но доктор 
должен его спокойно выдержать. Я помню случай с моей покойной 
коллегой-американкой. Она окончила в Америке женский колледж (мы называем эти 
заведения анимус инкубатор), который ежегодно выпускает огромное количество 
перепуганных девиц. Она была „очень компетентна" и угодила в достаточно 
неприятную ситуацию переноса. Это был случай с женатым мужчиной, который 
безумно влюбился в нее. Это была, конечно, не любовь, а перенос, но он 
спроецировал на нее ситуацию, будто бы она желает выйти за него замуж, но не 
может этого себе позволить. Он задаривал ее цветами, шоколадом, украшениями, в 
конце концов угрожал даже револьвером. В результате она собралась и прибежала 
ко мне. 
Вскоре выяснилось, что она не имеет никакого представления об отношениях и 
чувствах мужчин и женщин. Она пребывала даже в неведении по поводу мужской 
анатомии, потому что в колледже, где она училась, изучали только женское тело. 
Можете представить, с какой ситуацией я столкнулся. 
Я сумел разобраться в ее проблеме и понял, почему этот мужчина угодил в ловушку.
 Она абсолютно не осознавала себя как женщину, обладая при этом мужским складом 
ума. Сама природа заставила ее партнера заполнить эту брешь. Он стремился 
доказать ей, что она женщина, и должна ответить ему, мужчине, у которого есть 
требования к ней, как к женщине. Отсутствие же в ней женского начала послужило 
ловушкой. Он в такой же степени не был мужчиной, поскольку и сам этого не 
заметил. 
Оба они попали в ужасную ситуацию переноса, и кому-то могло показаться, что и 
тот и другая сумасшедшие, и уж ей-то следовало бы бежать от всего этого. Что же 
касается лечения, то здесь для меня все было ясно. Следовало довести до ее 
сознания, что она женщина, но это невозможно до тех пор, пока она не признает 
свои женские чувства и качества. Поэтому ее бессознательное организовало 
великолепный перенос на меня, что, естественно, она принять не могла, я же, со 
своей стороны, никакого давления здесь не оказывал. Она представляла собой 
случай полной изоляции, обособленная, и столкновение с собственным переносом 
лишь усилило ее защитную реакцию, которая, разумеется, должна была быть 
подавлена в общем контексте лечебного процесса. Поэтому я никогда не 
заговаривал с ней об этом, не вмешивался в ход событий и занимался, главным 
образом, анализом сновидений. Сновидения постоянно информировали меня о 
развитии ее переноса. Я чувствовал, что приближается кульминационный момент, и 
ожидал взрыва со дня на день. Я знал, что это будет довольно неприятно и 
слишком эмоционально, но мне ничего не оставалось делать. После шести месяцев 
старательной систематической работы она больше не могла сдерживать себя и 
буквально прокричала: „Но я люблю вас!" После чего ее сопротивления 
прекратились и обнажились ужасные беспорядок и путаница в ее душе. 
А теперь попробуйте представить себе эту ситуацию. Разумеется, нет ничего 
хорошего в том, чтобы к 34 годам вдруг обнаружить, что в тебе живет подлинно 
человеческое начало. И это свалилось на нее как снежный ком. Если бы я сказал 
ей шесть месяцев назад, что наступит день, когда она произнесет признание в 
любви, реакция была бы просто непредсказуема. Она пребывала в состоянии 
самовлюбленной изоляции, но пламя ее эмоций в результате прорвалось сквозь 
стены и вырвалось наружу, подобно вулканической лаве. 
Возможно, мое отношение показалось вам бесчувственным и равнодушным, но в такой 
ситуации невозможно вести себя иначе. Фактически, справиться с ситуацией 
подобающим образом можно лишь полностью исключив из своего поведения какие-либо 
нотки превосходства. Вы просто следуете за процессом и уравниваете свое 
сознание и чувства в соответствии с ситуацией для того, чтобы не отличаться в 
заметной степени от пациента; в противном случае он будет чувствовать себя 
неловко и впоследствии будет переживать глубокую обиду. Вообще неплохо иметь 
„резервные чувства, которые в таких случаях могут очень пригодиться. Конечно, 
это требует определенного опыта. Не всегда это просто, но необходимо 
преодолевать подобные болезненные моменты таким образом, чтобы не вызвать 
отрицательные реакции у пациента. 
Я уже упоминал о причинах переноса, это общее бессознательное и контаминация 
(психическое заражение). Только что приведенный мной случай - яркий тому пример.
 Контаминация через общее бессознательное происходит, как правило, когда 
аналитик недостаточно адаптирован, другими словами, когда он невротик. Хорош ли,
 плох ли его невроз, это всегда открытая дверь, через которую может войти 
пациент. Тогда происходит контаминация. Именно поэтому сам аналитик должен 
знать о себе как можно больше. 
Я помню случай с молоденькой девушкой, которая до того, как попала ко мне, уже 
работала с двумя аналитиками. Каждый раз перед началом анализа ей снился один и 
тот же сон. Она приезжает на границу и хочет пересечь ее, но не может найти 
таможню, чтобы заявить в декларации, что она везет с собой. Сон давал ей 
ощущение того, что она никогда не найдет правильного отношения к своему 
аналитику, но поскольку чувство неполноценности сохранялось, а к своим