Часто в мистериальных пещерах, как и в Кастильской, находился источник. 
Источники играли очень важную роль в культе Митры, из которого произошли многие 
ритуальные элементы ранней церкви. Порфирий рассказывает, что Зороастр, пророк 
и реформатор древнеиранской религии, освятил в честь Митры пещеру, в которой 
было несколько источников. Те, кто был в Германии и видел Саальбург (Saalburg) 
около Франкфурта, могли заметить источник неподалеку от пещеры Митры. Его культ 
всегда связывался с источником. В прекрасной Митрее в Провансе есть большой 
бассейн с удивительной кристально -чистой водой, а за ним скала с высеченным 
изображением сцены жертвенного убийства быка Митрой. Подобные святилища 
постоянно вызывали склоку у ранних христиан. Адепты Христа ненавидели 
натурализованные церемонии митрян и тем не менее восприняли от них ряд 
обрядовых элементов. В Риме обнаружили митрейон (Митрейон - ритуальное 
сооружение в честь Митры.), находившийся ниже пола церкви св. Клемента около 
четырех метров. Он неплохо сохранился и был полностью заполнен водой, которая 
после откачки вновь набиралась. Известны и другие религиозные направления 
античности, например орфический культ, всегда связывавшие подземный мир с водой.
 
Анализируя сказанное, можно заметить, что все примеры следуют из античности. 
Действительно, образ змея в пещере с водой в античный период являлся широко 
известным и играл важную роль в религиозно-общественной жизни. Но можно было бы 
провести аналогии и с другими цивилизациями и там найти то же самое. Вода под 
землей в емкости представляет бессознательное. В глубине, как правило, 
находится сокровище, охраняемое змеем или драконом. В приведенном сне 
сокровищем является золотой кувшин с кинжалом. Чтобы завладеть сокровищем, надо 
победить дракона. Сокровище несет в себе таинственный смысл. Оно связано со 
змеем необычным образом: своеобразная фигура змея сама по себе представляет 
характер сокровища, словно змей и сокровище одно и то же. Часто змей сам 
оказывается золотым. Золото есть нечто, чем каждый стремится обладать, поэтому 
золотой змей - есть сокровище, источник власти и мощи. В раннегреческих мифах 
обитатели пещер являются героями, такими как, например, Кекроп, основатель Афин.
 Он наполовину мужчина, наполовину - женщина, гермафродит; нижняя часть тела 
змеевидная; он - чистый монстр. То же можно сказать и об Эристонии, другом 
мифологическом царе Афин. 
Мы приближаемся к уяснению символа золотого кувшина и кинжала. Видевшие 
вагнеровский „Парцифаль" знают о соответствии кувшина чаше Грааля, а кинжала - 
копью, оба составляют единое; это мужское и женское начала, образующие единство 
противоположностей. Пещера, или подземный мир, представляет собой слой 
бессознательного, в котором нет никакого поэлементного членения, ни даже 
различия мужского и женского, что первым делом выделяют первобытные. Подобным 
образом они различают предметы, цивилизованные люди делают это спорадически. 
Например, некоторые ключи имеют отверстие в бороздке, а у некоторых бороздка 
сплошная. Первобытные подразделяют их на мужские и женские. В Италии черепичные 
крыши обычное явление. Выпуклая черепица кладется сверху, вогнутая под низ. 
Верхнюю называют монахом, нижнюю монахиней (Сравните - разъемы в 
радиоэлектронике по типу штепсель - розетка называют „папа-мама". -Прим. перев.
). И это не неприличная шутка итальянцев, а квинтэссенция деления целого. 
Бессознательное, сводя вместе мужское и женское, делает предметы совершенно 
неразличимыми, поэтому невозможно сказать, мужские они или женские, так же как 
и Кекропс возник из такой мифической дали, что уже невозможно говорить, мужчина 
он или женщина, человек или змей. Так же и дно цистерны в сне характеризуется 
полным единством содержащихся в ней противоположностей. Это первичное 
соединство элементов вечно противополагается их раздробленности. Но в крайних 
точках конфликт угасает, и все пребывает или вновь оказывается в первоначальном 
состоянии нерасчленимой гармонии. Сходные идеи содержатся в древнекитайской 
философии. Идеальное состояние именуется Дао (рис. 9), и оно состоит из полной 
гармонии между небом и землей. 
Рис. 9. Дао. 
Одна сторона символа Дао - белая с черным пятном, другая - черная с белым. 
Белая сторона - горячая, сухая, светлый принцип, юг; черная сторона - холодная, 
влажная темный принцип, север. Состояние Дао - это начало мира, в котором еще 
ничего не началось, а также состояние, достигаемое высшим разумом. Идеи 
единства двух противоположностей, принципов мужского и женского - образ 
архетипический. Однажды я стал свидетелем примера все еще бытующей первобытной 
архетипической формы. Во время войны по долгу службы я был в армии, в горной 
артиллерии. Солдаты копали глубокое укрытие для тяжелого орудия. Вытаскивая 
тяжелые камни из каменистого неподатливого грунта, они кляли свою работу; я 
находился неподалеку, прислушиваясь к их разговору. Один произнес: „Проклятье, 
ну и работка нам досталась: ковыряйся в этой дурацкой долине, где когда-то жили 
русалки и еще до сих пор спят вместе отец и мать". Та же самая мысль, только 
выраженная наивным образом. Негритянский миф повествует, что первый мужчина и 
первая женщина спали вместе в тыкве; они ничего не замечали до тех пор, пока не 
обнаружили, что разорваны надвое, а между ними находится сын. Посреди был 
человек, и с этого момента мужчина и женщина разделились и познали друг друга. 
Первоначальное сознание абсолютного бессознательного выражается как полностью 
покоящееся состояние, где ничего не происходит. 
Когда сновидец имеет дело с архетипическими символами, он вступает в область 
полного бессознательного, которое представляется как величайшее сокровище. Это 
- центральный мотив „Парцифаля" Вагнера. Копье должно быть возвращено чаше 
Грааля, потому что они существуют вместе вечно. Тот союз - символ целостного 
завершения - вечность до и после творения мира, потенциальное условие. Это и