вообще оставляет желать лучшего), мы не можем также понять, с какой стати здесь 
упомянут Александр. Но мы должны подумать о том, что Кхидр и Зуль-карнейн - это 
великая пара друзей, сравнимых с Диоскурами, что подчеркивает Фоллер. 
Психологическую связь можно, следовательно, объяснить так: Моисей получает 
глубокий опыт Самости, и перед его глазами подсознательные процессы предстают 
со всепоглощающей ясностью. После этого, когда он приходит к своему народу, 
евреям, которые считаются неверными, и желает рассказать им о своем опыте, он 
выбирает форму легенды со скрытым смыслом. Вместо того чтобы говорить о себе, 
он говорит о Двурогом. Так как сам Моисей тоже "рогат", замена его 
Зуль-карнейном предстает прозрачной. Тогда он излагает историю этой дружбы и 
рассказывает, как Кхидр помог его другу. Зуль-карнейн идет туда, где заходит 
солнце, а потом туда, где оно восходит. То есть он описывает путь обновления 
солнца через смерть и темноту к новому воскрешению. Все это снова указывает на 
то, что Кхидр не только заботится о человеке и его телесных нуждах, но и 
помогает достичь возрождения [36] . В этом рассказе Коран не делает различия 
между Аллахом, говорящим от первого лица множественного числа, и Кхидром. Но 
ясно, что эта часть является просто продолжением рассказа о помощи, о которой 
упоминалось ранее, из чего очевидно, что Кхидр - это "воплощение" Аллаха. 
Дружба между Кхидром и Александром предстает особенно тесной в комментариях, 
как и связь с пророком Илией. Фоллер без колебаний сравнивает эту пару друзей с 
Гильгамешем и Энкиду. 
Итак, подытожим: Моисею приходится донести деяния двух друзей до своего народа 
в безличной форме тайной легенды. Психологически это означает, что 
трансформация должна быть описана как нечто, "свершающееся с другим". Хотя сам 
Моисей в опыте с Кхидром встает на место Зуль - карнейна, он все же должен 
сослаться на него в рассказе. Это едва ли может быть случайным так как с 
индивидуацией, или развитием Самости, всегда связана огромная психическая 
опасность, лежащая в отождествлении Самости с сознанием "я". Последнее ведет к 
"раздуванию", неограниченному расширению "я", которое угрожает растворением 
сознания. Все архаические культуры обнаруживают прекрасное чутье "потери души" 
и опасности связи с богами. То есть люди в древности еще не утратили 
психического инстинкта по отношению к трудноощутимым и все же жизненно важным 
процессам оборотной стороны сознания, чего нельзя сказать о современной 
культуре. И как предостережение мы имеем перед глазами пример пары друзей, 
отторгнутых друг от друга "раздуванием личности", - Ницше и Заратустра, но 
этому предостережению не внемлют. А как нам быть с Фаустом и Мефистофелем? 
Фаустовский гибрид - это уже первый шаг к безумию. То, что невпечатляющее 
начало трансформации Фауста - это черный пудель, а не съедобная рыба, и что 
образ, полученный в результате трансформации, - это черт, а не мудрый друг, 
"наделенный Нашей милостью и Нашей мудростью", может, я думаю, дать ключ к 
пониманию загадочной немецкой души. 
Не входя в другие детали текста, я хотел бы обратить внимание на одно место: 
строительство стены против Гога и Магога. Это мотив повторения поступка Кхидра 
в предыдущем эпизоде - перестройка городской стены. Но здесь стена - это защита 
против Гога и Магога. Этот отрывок можно соотнести со словами Откровения ( 20:7,
8 ):
"Когда же окончится тысяча лет. Сатана будет освобожден из темницы своей и 
выйдет обольщать народы, находящиеся в четырех углах земли, Гога и Магога, и 
собирать их на брань; и число их - как песок морской. И вышли на широту земли и 
окружили стан святых и город возлюбленный". 
Здесь Зуль - карнейн берет на себя роль Кхидра и строит непреодолимый вал для 
людей, "живущих между двумя горами". Очевидно, это то же самое место посередине,
 которое должно быть защищено от Гога и Магога - безликой, враждебной массы. 
Психологически это снова вопрос Самости, соотносимой с серединой, которая 
предстает в Откровении как возлюбленный город Иерусалим, центр земли. Самость - 
это герой, которому с рождения угрожают завистливые коллективные силы: 
жемчужина, которая скрыта в липкой массе, и бог, который расчленяется древней 
злобной властью тьмы. В этом психологическом смысле индивидуация - это работа 
против природы (opus contra naturam), которая создает в коллективном слое ужас 
пустоты (horrorvacui), слишком похожий на коллапс, образующийся под давлением 
вторгнувшихся коллективных сил души. Тайная легенда о двух друзьях-помощниках 
обещает защиту тому, кто нашел жемчужину. Но придет время, когда, в 
соответствии с провидением Аллаха, даже железное укрытие рассыплется во прах, а 
именно в тот день, когда мир придет к концу, или, психологически говоря, когда 
индивидуальное сознание будет поглощено темными водами, то есть когда наступит 
субъективный конец этого мира. Но это означает момент, когда сознание 
погрузится в ту темноту, откуда оно изначально возникло, как и остров Кхидра, - 
момент смерти. 
Легенда следует эсхатологической линии: в тот день (в день Последнего суда) 
свет вернется к вечному свету и тьма - к вечной тьме. Противоположности будут 
разделены, и установится постоянство безвременья, которое из-за разрыва 
противоположностей является тем не менее высшим напряжением и, таким образом, 
соответствует невыразимому первоначальному состоянию. Такова антитеза тому 
взгляду, который рассматривает конец как соединение противоположностей 
(complexio oppositorum).
Наметив перспективу вечности - рай и ад, - 18-я сура подходит к концу. Несмотря 
на несвязанность частей и характер намека, она дает практически совершенную 
картину психической трансформации, или перерождения, в которой мы сегодня, 
обладая лучшим пониманием психических процессов, можем распознать индивидуацию. 
Из-за древности этой легенды и примитивного состояния ума исламского пророка