задаться вопросом, не существует ли в нас, наряду с корой головного мозга, 
какой-нибудь другой нервной основы, способной к мышлению и восприятию, или же 
психические процессы, происходящие во время потери сознания, являются 
синхронистическими феноменами, то есть событиями, причинно не связанными с 
органическими процессами. От этой последней возможности нельзя просто так 
отмахнуться, принимая во внимание существование ЭСВ, то есть независимого от 
пространства и времени восприятия, которое не может быть объяснено как процесс 
в биологическом слое. Там, где с самого начала нельзя говорить о чувственном 
восприятии, вряд ли можно говорить о чем-то другом, кроме синхронистичности. Но 
там, где существуют пространственные и временные условия, которые делают 
сознательное восприятие возможным в принципе, а отключенной является только 
деятельность сознания или кортикальная функция, и где, как в нашем примере, тем 
не менее имеют место феномены сознания типа восприятия и суждения, тогда вопрос 
о существовании нервной основы вполне может стоять на повестке дня. Практически 
аксиомой является мнение, что сознательные процессы связаны с корой головного 
мозга, и что нижние центры содержат в себе только рефлекторные цепи, которые 
сами по себе являются бессознательными. Это особенно верно по отношению к 
симпатической нервной системе. Поэтому насекомые, у которых вообще нет 
спинномозговой нервной системы, а есть только двойная цепь нервных узлов, 
считаются рефлекторными автоматами.
956 Эта точка зрения недавно была подвергнута сомнению Карлом фон Фришем, из 
Граца, который занялся изучением жизни пчел. Оказывается, что пчелы, исполняя 
своеобразный "танец", не только сообщают своим товарищам о том, что нашли 
подходящее "пастбище", но и указывают расстояние до него, и направление 
движения, что позволяет новичкам лететь прямо на место.3 Этот способом передачи 
информации в принципе ничем не отличается от используемого человеком. В 
последнем случае мы, конечно же, посчитали бы такое поведение осознанным и 
осмысленным деянием и вряд ли могли бы себе представить, что кто-нибудь будет в 
состоянии доказать в суде, что это было бессознательное поведение. В крайнем 
случае, мы могли бы, исходя из опыта психиатрии, признать, что объективная 
информация в исключительных случаях может передаваться в сумеречном" состоянии, 
но категорически не согласились бы с тем, что этот тип передачи информации, как 
правило, относится к области бессознательного. Тем не менее, предположение, что 
у пчел этот процесс протекает бессознательно, считается вполне нормальным. Но 
оно не является решением проблемы, потому что мы по-прежнему стоим перед фактом,
 что цепочка нервных узлов дает такие же точно результаты, что и наша кора 
головного мозга. Кроме того, нет никаких доказательств того, что у пчел 
отсутствует сознание.
957 Итак, мы вынуждены сделать вывод, что нервная основа типа симпатической 
нервной системы, которая в смысле происхождения и функций не имеет ничего 
общего со спинномозговой системой, явно может с такой же легкостью порождать 
мысли и восприятие. Что тогда нам думать о симпатической нервной системе у 
позвоночных? Может ли и она порождать или передавать специфически психические 
процессы? Наблюдения фон Фриша доказывают существование трансцеребральных 
мышления и восприятия. Мы должны помнить об этом, если хотим объяснить 
существование какой-то формы сознания во время комы (потери сознания). Кома не 
парализует симпатическую нервную систему и, поэтому, последняя может считаться 
вероятным носителем психических функций. Если это так, то следует задаться 
вопросом, не могут ли в таком же свете рассматриваться нормальное состояние 
бессознательности во сне и содержащиеся в нем потенциально сознательные 
сновидения - иными словами, не являются ли сновидения порождением не столько 
спящей коры головного мозга, сколько неспящей симпатической нервной системы, и, 
следовательно, не обладают ли они трансцеребральной природой.
958 За пределами царства психофизического параллелизма, которое мы в настоящий 
момент не понимаем и даже не можем притвориться, что понимаем, 
синхронистичность не является феноменом, регулярность которого не'так уж легко 
продемонстрировать. Человека одинаково сильно впечатляет отсутствие гармонии в 
жизни и удивляют приуроченные к отдельному моменту случаи гармонии в ней. В 
противоположность идее изначально установленной гармонии, синхронистический 
фактор просто обуславливает существование интеллектуально необходимого принципа,
 который можно добавить к уже признанной триаде (превратив ее в четверку) 
времени, пространства и причинности. Эти факторы являются обязательными, но не 
абсолютными - большая часть содержимого психики является не пространственной, а 
время и причинность являются психически относительными - и точно так же 
синхронистический фактор оказывается действенным только при определенных 
условиях. Но в отличие от причинности, которая деспотически правит во всем 
макрофизическом мире и власть которой прекращается только в микромире, 
синхронистичность является феноменом, который связан прежде всего с 
психическими условиями, то есть с процессами в бессознательном. 
Экспериментально доказано, что синхронистические явления довольно регулярно 
случаются в ходе интуитивных, "магических" процедур. Там они субъективно 
убедительны, но (по крайней мере в настоящий момент) объективно и статистически 
доказать их существование представляется чрезвычайно трудным делом.
959 На органическом уровне, вероятно, можно рассматривать биологический 
морфогенез в свете синхронистического фактора. Профессор А. М. Дальк (Dalcq), 
из Брюсселя, понимает форму, несмотря на ее связь с материей, как 
"непрерывность, находящуюся вне пределов живого организма".4 Сэр Джеймс Джине 
относит радиактивный распад к беспричинным событиям, которые, как мы уже 
убедились, включают в себя синхронистичность. Он говорит: "Радиактивный распад 
представляется мне следствием без причины и наводит меня на мысль, что главные