содержимое сновидения до осознающего разума.
75 Антропарион или "металлический человек".
76 Сравни с цитируемыми выше идеями Кеплера.
77 Те, которым эти сны покажутся совершенно непостижимыми, вероятно найдут в 
них совершенно другой смысл, более соответствующий их предубежденному мнению. 
Человек может думать о сновидениях, как и обо всем остальном, то, что ему 
больше нравится. Со свой стороны, я предпочитаю держаться как можно ближе к 
посланию сна и пытаться его сформулировать в соответствии с его явным смыслом. 
Если связать этот смысл с осознанной ситуацией сновидящего оказывается 
невозможно, тогда я честно признаю, что не понимаю данное сновидение и ни за 
что не пытаюсь подстроить его под какую-нибудь готовую теорию.
4. Заключение
947 Я ни в коей мере не считаю нижеследующие утверждения неопровержимым 
доказательством моей точки зрения. Это просто сделанное на основе эмпирических 
посылок заключение, которое я хотел бы предложить моим читателям как материал 
для размышлений. Из вышеизложенного материала я не мог извлечь другой гипотезы, 
которая адекватно объясняла бы факты (в том числе и эксперименты по ЭСВ). Я 
очень хорошо понимаю, что синхронистичность является чрезвычайно абстрактной и 
"непредставимой" величиной. Она наделяет движущееся тело определенным 
психоидным свойством, которое, как пространство, время и причинность, является 
критерием его поведения. Мы должны полностью отказаться от идеи, что психе 
каким-то образом связана с мозгом, и вместо этого вспомнить об "осмысленном" и 
"разумном" поведении низших организмов, у которых мозг отсутствует. Здесь мы 
оказываемся гораздо ближе к первичному фактору, который, как я уже говорил выше,
 не имеет ничего общего с деятельностью мозга.
948 Если это так, тогда мы должны задаться вопросом, не могут ли отношения души 
и тела рассматриваться под этим углом, то есть не может ли координация 
психических и физических процессов в живом организме пониматься как 
синхронистический феномен, а не как причинно-следственная связь. И Гелинк, и 
Лейбниц считали координацию психического и физического деянием Бога, неким 
принципом, находящимся вне эмпирической природы. С другой стороны, 
предположение о наличии причинно-следственной связи между психе и physis 
приводит к выводам, которые слабо согласуются с нашим опытом: либо существуют 
физические процессы, вызывающие психические события, либо есть предсущая психе, 
которая организует материю. В первом случае трудно себе представить, каким 
образом химические процессы могут порождать какие-либо психические процессы, а 
во втором случае непонятно, каким образом нематериальная психе может приводить 
материю в какое-либо подобие движения. Необязательно думать об изначально 
установленной гармонии Лейбница или о чем-то похожем, что должно было бы быть 
абсолютным и проявилось бы во вселенском соответствии и притяжении типа 
"смыслового совпадения" временных точек, находящихся на том же самом градусе 
широты (по Шопенгауэру). Принцип синхронистичности обладает свойствами, которые 
могут помочь разрешить проблему тело-душа. Прежде всего, этот принцип, на самом 
деле, является беспричинным порядком или, скорее, "смысловой упорядоченностью", 
которая может пролить свет на психофизический параллелизм. "Абсолютное знание", 
которое является характерной чертой синхронистического феномена, знание, 
которое нельзя обрести с помощью органов чувств, подтверждает правильность 
гипотезы о наличии самосуществующего смысла или даже выражает его существование.
 Такая форма существования может быть только трансцедентальной, поскольку, как 
показывает знание будущих или пространственно отдаленных событий, она находится 
в психически относительных пространстве и времени, то есть в непредставимом 
континууме пространство-время.
949 Вероятно, стоит потратить время на то, чтобы более внимательно исследовать 
с этой точки зрения определенны ощущения, которые, похоже, указывают на 
существование психических процессов в том, что принято считать бессознательным 
состоянием. В данном случае я думаю, в основном, о замечательных наблюдениях, 
сделанных во время глубоких обмороков, вызванных серьезными повреждениями мозга.
 Вопреки распространенному мнению, серьезное повреждение головы не всегда 
вызывает соответствующую потерю сознания. Наблюдающему со стороны раненный 
кажется апатичным, "находящимся в трансе" и ничего не соображающим. Однако, 
если говорить субъективно, сознание ни в коей мере не угасает. Чувственная 
связь с внешним миром в значительной степени ограничена, но не всегда полностью 
разорвана, хотя, например, шум битвы может неожиданно уступить место 
"торжественному" молчанию. В этом состоянии иногда имеет место особенное и 
впечателяющее ощущение или галлюцинация левитации, когда раненному кажется, что 
он поднимается в воздух в том же положении, в каком он находился в момент 
ранения. Если он был ранен в положении стоя, то он поднимается в стоячем 
положении, если в положении лежа, то - в лежачем положении, если в положении 
сидя, то - в сидячем. Иногда ему кажется, что вместе с ним поднимается и 
окружающая его обстановка - например весь бункер, в котором он находится. 
Высота левитации может варьировать от нескольких десятков сантиметров до 
нескольких метров. Исчезает всякое ощущение тяжести. В нескольких случаях 
раненные думали, что совершают движения руками как при плавании. Если раненный 
вообще воспринимает окружающую среду, то она, по большей части, является 
воображаемой, то есть состоящей из образов памяти. В подавляющем большинстве 
случаев во время левитации раненные пребывают в эйфории. "Веселье, 
торжественность, восторг, спокойствие, расслабленность, блаженство, надежда, 
возбуждение - вот слова, которыми описывается это ощущение".1 Янц и Берингер 
правильно указывают на то, что раненного можно вывести из обморока на удивление 
легко. Например, достаточно позвать его по имени или прикоснуться к нему. В то