субстанции, есть ни что иное, как то, что мы называем восприятием", - говорит 
Лейбниц.66 Восприятие есть "внутреннее состояние монады, представляющей внешние 
вещи" и его следует отличать от сознательного восприятия. "Ибо восприятие 
бессознательно".67 Огромная ошибка картезианцев заключалась в том, "что они не 
приняли в расчет восприятие, не связанное с сознанием".68 Способность монады к 
восприятию соответствует знанию, а способность к страсти - воле, которая 
находится в Боге.69
938 Из этих цитат ясно следует, что Лейбниц предполагает существование, наряду 
с причинной связью, полного изначально установленного параллелизма событий, как 
внутри, так и вне монады. Таким образом, принцип синхронистичности становится 
абсолютным властителем во всех случаях, в которых внутреннее событие происходит 
одновременно с событием внешним. Однако, в порядке критики этой идеи, следует 
постоянно помнить, что синхронистические феномены, существование которых можно 
подтвердить эмпирическим путем, не только не составляют правила, но и являются 
настолько исключительными, что большинство людей сомневается в их реальности. 
Разумеется, в реальной жизни они встречаются гораздо чаще, чем это можно себе 
представить или доказать, но мы по-прежнему не знаем, происходят ли они в любой 
области ощущений достаточно часто и достаточно регулярно, чтобы мы могли 
говорить о том, что они подчиняются какой-то закономерности.70 Мы знаем только 
одно - должен существовать какой-то глубинный принцип, дающий возможность 
объяснить все эти феномены.
939 И первобытный, и античный, и средневековый взгляды на природу предполагают 
существование рядом с причинностью какого-то другого принципа. Даже для 
Лейбница причинность не была единственным или доминирующим принципом. Потом, в 
восемнадцатом веке, она стала главнейшим принципом естественных наук. С 
развитием в девятнадцатом веке физических наук теория соответствия совершенно 
сошла со сцены и волшебный мир предыдущих веков, казалось, исчез навсегда, пока,
 ближе к концу столетия, основатели Общества Психических Исследований невольно 
вновь не подняли этот вопрос, занявшись исследованием телепатических феноменов.
940 Описанный мною выше средневековый образ мышления лежит в основе всех 
магических и ворожейных процедур, которые играли важную роль в жизни человека с 
древнейших времен. Средневековый ум воспринял бы лабораторные опыты Рейна, как 
выступления мага, и по этой причине не был бы слишком поражен их результатами. 
Они были бы истолкованы, как "передача энергии", и такая точка зрения популярна 
и в наши дни, хотя, как я уже говорил, нет никакой возможности сформулировать 
какую-нибудь доказуемую эмпирическим путем концепцию "передающего" средства.
941 Вряд ли есть нужда особо подчеркивать то, что для первобытного разума 
синхронистичность является чем-то само собой разумеющимся; соответственно, на 
этой стадии, такой вещи, как случайность, не существует. Любой несчастный 
случай, любая болезнь, любая смерть не могут быть случайными и не могут быть 
списаны на "естественные" причины. Все каким-то образом связано с магическим 
воздействием. Крокодил, схвативший человека, когда тот купался в реке, был 
послан колдуном; болезнь была наслана тем или иным духом; змея, замеченная у 
могилы чьей-то матери, конечно же была ее душой; и т. д. На примитивном уровне 
синхронистичность, разумеется, таковой не считается. Ее представляют, как 
"магическую" причинность. Это ранняя форма нашей классической идеи причинности, 
в то время, как китайская философия из магии извлекла "концепцию" Дао, 
"смыслового совпадения", а не построенную на причинности науку.
942 Синхронистичность предполагает наличие смысла, который a priori связан с 
человеческим сознанием и явно существует вне человека.71 Такое предположение 
прежде всего содержится в философии Платона, которая считает самоочевидным 
существование трансцендентальных образов или моделей эмпирических вещей, форм, 
видов, отражения которых мы видим в феноменальном мире. В былые века это 
предположение не только не вызывало никакого удивления, но и считалось 
абсолютной аксиомой. Идею смысла a priori можно найти и у старых математиков, 
например в математическом парафразе Якоби поэмы Шиллера "Архимед и его ученик". 
Он возносит хвалу тому, что высчитал орбиту Урана и завершает такими строчками:
То, что в космосе ты зришь, есть лишь блеск величья Божества; А на Олимпе вечно 
царствует Число.
943 Великому математику Гауссу ошибочно приписывают выражение "Бог 
арифметизирует".72
944 Идеи синхронистичности и самосуществующего умысла, которые образуют основу 
классического китайского образа мышления и наивных представлений Средневековья, 
нам представляются архаичными предположениями, которые следует обходить десятой 
дорогой. Хотя Запад сделал все возможное, чтобы избавиться от этой древней 
гипотезы, полной победы он так и не добился. Определенные магические обряды 
вроде бы умерли, но астрология, которая в наши дни обрела невиданное прежде 
значение, живет и даже очень неплохо. Детерминизм научной эпохи тоже не сумел 
лишить принцип синхронистичности его убедительной силы. Ибо, по сути, речь идет 
не столько о суеверии, сколько об истине, которая до сих пор не познана только 
потому, что она имеет меньше отношения к физической стороне событий, чем к их 
психическим аспектам. Это современная психология и парапсихология доказали, что 
причинность не объясняет определенный класс событий, в случае с которым мы 
должны принимать во внимание существование первичного фактора, а именно, 
синхронистичности, как принципа объяснения.
945 Тем, кто интересуется психологией, я бы хотел сказать, что необычная идея 
самосуществующего смысла присутствует в сновидениях. Однажды, когда эта идея 
обсуждалась в моем кругу, кто-то заметил: "Геометрический квадрат в природе 
встречается только в кристаллах". Присутствовавшую при этом разговоре даму 
ночью посетило следующее сновидение: В саду была большая яма с песком, которую