своей матерью, 
сам себя оскопляет. Я должен отказаться от более глубокого рассмотрения здесь 
этой темы, так как на проблеме кровосмешения я остановлюсь лишь в конце. 
Достаточно будет указать здесь на то, что анализ этой символики libido с 
различных сторон неизменно приводит нас назад к кровосмешению с матерью. Мы 
вправе поэтому предположить, что страстное томление возведенной на степень бога 
(вытесненной в бессознательное) libido носит первоначально так называемый 
кровосмесительный по отношению к матери характер. Путем отказа от 
мужественности по отношению к своей первой возлюбленной, женственный элемент с 
могучей силой выдвигается на первый план,— отсюда и тот резко выраженный 
андрогинный характер у умирающих и воскресающих спасителей. Что герои эти 
всегда странники 71 это представляет собою психологически всегда ясный 
символизм: странствование есть образ страстного томления, желания, не знающего 
покоя, не находящего нигде своего объекта, ибо оно ищет, само того не зная, 
утерянную мать. На основе странствования сравнение с солнцем становится легко 
понятным и под этим углом зрения,— поэтому-то герои и подобны всегда 
странствующему солнцу, из чего иные считают себя в праве сделать тот вывод, что 
миф о герое есть миф о солнце. Но мы думаем, что миф о герое есть миф нашего 
собственного страдающего бессознательного, которое испытывает неутоленное и 
лишь редко утолимое страстное томление по всем глубочайшим источникам своего 
собственного бытия, по чреву матери и в лице его по общности с бесконечной 
жизнью во всех несметных проявлениях бытия. Я должен уступить здесь слово 
великому учителю, который прозревал глубочайшие корни фаустовской тоски:
Коснусь я тайн высоких и святых. 
Живут богини в сферах неземных, 
Без времени и места в них витая. 
О них с трудом я говорю. 
Пойми ж: То Матери! 
. . . . . Они вам незнакомы, 
Их называем сами не легко мы. 
Их вечное жилище — глубина. 
Нам нужно их — тут не моя вина. 
Где путь к ним? 
Нет пути к ним. Эти тайны 
Непостижимы и необычайны. 
Решился ль ты, скажи, готов ли ты? 
Не встретишь там запоров пред собою, 
Но весь объят ты будешь пустотою. 
Ты знаешь ли значенье пустоты? 
............................................ 
Послушай же: моря переплывая, 
Ты видел бы хоть воду пред собой, 
Да то, как вал сменяется волной, 
Быть может смерть тебе приготовляя. 
Ты б видел даль лазоревых равнин, 
В струях которых плещется дельфин; 
Ты б видел звезды, неба свод широкий; 
Но там, в пространстве, в пропасти глубокой, 
Нет ничего: там шаг не слышен твой, 
Там нет опоры, почвы под тобой. 
.................................. 
Вот ключ. 
.................................... 
Ступай за ним, держи его сильнее 
И к Матерям иди ты с ним смелее. 
.......................................... 
Спустись же вниз! Сказать я мог бы: “взвейся 
Не все ль равно? Оставя мир земной, 
Ты в мир видений воспари душой 
И зрелищем невиданным упейся. 
Чуть облака столпятся пред тобой, 
Ты ключ возьми — и разгони их рой. 
............................................ 
Пылающий треножник в глубине 
Ты, наконец, найдешь на самом дне. 
Там Матери! Одни из них стоят, 
Другие же блуждают иль сидят. 
Царит сознанье, созерцанье тут, 
Бессмертной мысли бесконечный труд 
И сонм творений в образах живых. 
Они лишь схемы видят; ты ж для них 
Незрим. Но ты отваги не теряй:. 
То страшный час! К треножнику ступай, 
Коснись ключом! 72 
ПРИМЕЧАНИЯ 
1 Отсюда и тот прекрасный эпитет солнце-героя Гильгамеша: “Печально-радостный 
человек” Ср. jensen: Gilgamesch-Epos.
2 Ср. мой критический разбор в jahrbuch fur psychoanal и psychopath. 
Forschungen т. III, стр. 469.
3 Ср. обращение Кришны к Арджуяе в Бгагавад-Гите: Ты же, о Арджуна, будь 
равнодушным к трем качественяостям, равнодушным к противоположностям (и к 
радости, и к боли). Это место переведено с немецкого перевода Гарбэ.
4 Ср. следующие главы.
5 Юнг: Психология и патология так называемых оккультных явлений.
6 Как и родственное им учение Упанишад.
7 До чего важно венчание короной и отождествление с солнцем, показывают не 
только бесчисленные старинные обычаи, но и издревле сохранившиеся в религиозной 
речи фигуральные обороты: Притчи Соломона 5, 17: “Поэтому получат они — 
прекрасный венец из рук Господа”. Первое послание Петра, 5, 2—4: “Пасите Божие 
стадо,— в когда явится Пастыре-начальник, вы получите неувядающий венец славы”. 
В одной церковной песне Аллендорфа говорится о душе: “И вот она уже избавлена 
от всякого горя, я боль ее и вздохи миновали; она пришла к венцу радости, она 
стоит, как невеста и царица, в золоте вечных красот, рядом с великим царем” и 
так далее. В одной песне Laurentius Laurentii говорится (также о душе): “И вот 
невесте, так как она побеждена, вверяется венец”. В одном песне Sacer'а мы 
находим также место:
“Украсьте мой гроб венками, как украшен бывает победитель — из тех небесных 
весен душа моя обрела вечно зеленый венец. Драгоценное великолепие победы 
происходит от Сына Божия: это он так оделил меня”. Мы приведем здесь 
дополнительно еще одно место из упомянутой выше песни Аллендорфа, чтобы 
полностью восстановить стародавнюю психологему о том, как человек становится 
солнцем, которую мы встретили в египетском победном гимне восходящей душе: (О 
душе. Продолжение выше приведенного отрывка.) “Она видит его ясный лик 
(солнце); и его полное радости милое существо дает ей полное исцеление; она 
свет от света его.— Дитя может теперь узреть отца, оно чувствует нежное 
влечение любви; теперь оно может понять слово Иисуса: Он сам, Отец, любит тебя. 
Бездонное море добра, бездна вечных потоков благости, открываются 
преображенному духу; он зрит Бога лицом к лицу, он знает, что значит наследие 
Бога в свете и что значит быть сонаследником Христа.— Усталое тело покоится в 
земле; оно спит, пока Христос его не разбудит. Тогда прах станет солнцем, прах 
покрытый ныне темной могилой: тогда мы вместе со всеми праведными. Кто знает, 
как скоро сойдемся вместе, и с Господом будем во все времена”. Я подчеркнул 
характерные места;