рью-смертью, видно из заметки Малаласа, антиохийского историка, 
который сообщает, что в Антиохии Гекате была посвящена Диоклетианом пещера, в 
которую вели 365 ступеней. И в Самофракии ей, по-видимому, были посвящены 
пещерные мистерии. Эмея, как постоянный символический атрибут, так же играла 
большую роль при служении Гекате. Мистерии Гекаты процветали в Риме в конце IV 
века, так что обе вышеприведенные легенды, вероятно, могут быть отнесены к ее 
культу. Геката есть самая главная богиня ночи и привидений, т. е. мар; она 
также изображается верхом и у Гезиода она слывет покровительницей всадников. 
Она посылает отвратительное, наводящее страх ночное привидение, Эмпузу, про 
которое Аристофан говорит, что оно является обвернутым налитым кровью пузырем. 
По Либанию, мать Эсхина также называлась Эмпузой, “так как в темных местах 
нападала на детей и женщин. У Эмпузы, как и у Гекаты, особые ноги: одна нога 
медная, другая же из ослиного навоза. Ноги же Гекаты змеевидны, что указывает 
на ее (также) фаллическую природу, природу libido, как и приписываемый Гекате 
же тройственный образ 78. В Траллесе Геката является рядом с Приапом; 
существует также и Геката Афродизиас. Символами ее являются ключ79, бич 80, 
змея 81, кинжал 82 и факел 83. Ее, как мать-смерть, сопровождают собаки, 
значение которых мы подробно выяснили выше. Собственно говоря, она тожественна 
с Цербером, как охраняющая двери Гадеса и богиня собак, имеющая тройной вид. 
Таким образом Геракл приносит в мир под видом Цербера побежденную им 
мать-смерть. Она же, в качестве матери призраков (луна!), посылает и безумие, и 
сомнамбулизм. (Это мифическое примечание доказывает, что “маты” посылает 
безумие; и действительно, большая часть душевных болезней проистекает из 
овладевающих индивидуумом фантазий кровосмешения.) Во время ее мистерий ломали 
прут, так называемый белолиственный. Этот прут охраняет целомудрие девушек и 
причиняет безумие того, кто дотрагивается до самого растения (от которого он 
оторван). Тут мы узнаем мотив священного дерева, до которого, как до матери, 
запрещено было дотрагиваться (что мог себе позволить лишь безумец). Геката 
является кошмаром и вампиром в виде Эмпузы; или она же превращается в Ламию, в 
людоедку, или играет более красивую роль Коринфской Невесты. Она — мать всякого 
волшебства и всех волшебниц, защитница Медеи, ибо власть страшной матери 
волшебна и ей нельзя противиться (она исходит из бессознательного). Она играет 
значительную роль в греческом синкретизме. Ее смешивают с Артемидой, которая 
также носит придаточное прозвище “попадающей вдаль” (по-гречески Геката) или 
“попадающей по своему желанию” — в этом мы снова видим признак ее превосходящей 
силы. Артемида охотится с собаками, поэтому и Геката, слившись с ней, 
превратилась в “ту, которая вела за собою собак”; в дикую ночную охотницу. (Ср. 
выше, бог в виде охотника.) Имя ее общее с Аполлоном. Это нетрудно понять с 
точки зрения libido, ибо Аполлон просто символизирует более позитивную сторону 
той же величины libido. Понятно и смешивание Гекаты с Бримо, подземной матерью, 
так же и с Персефовой и Реей, бывшей в древности всематерью.
Благодаря значению матери понятно и смешивание ее с Илитийей, помогающей при 
родах. Геката является и богиней родов (“кормилицей воинственных мужей”), 
богиней свадеб, она же умножает и скот. Орфически Геката занимает даже 
центральное место в мироздании, как Афродита или Гэа, или даже как душа ммра 
вообще. На одной гемме 84 она изображена с крестом на голове. Балка, у которой 
наказывали преступников, называлась “попадающая вдаль”. Ей, так же как римской 
Тривии, были посвящены тройные дороги, распутья, млн перекрестки. Там же, где 
сходятся или расходятся дороги, ей приносили в жертву собак, туда бросали тела 
казненных; жертва совершается на месте соединения. Стало быть, значение жертвы 
на таком месте состоит в том, что матери воздается нечто на месте соединения 
или на расщелине. (Ср. жертвы хтоническим богам на земных расщелинах.) Место, 
посвященное Гэе, земную расщелину и источник нетрудно понять как те врата 
смерти и жизни 85, “мимо которых всякий охотно проскользнет” (Фауст), жертвуя 
своим оболом или “жертвенным пирогом, приносимым умершим”, дабы сохранить свое 
тело, как Геракл, унимавший Цербера медовым пирогом. В Дельфах расселина с 
кастальским ключом также служила обиталищем хтонического дракона Пифона, 
которого поборол солнце-герой Аполлон. (Пифон, подстрекаемый Герою, преследовал 
Лету, беременную Аполлоном. Она же родила своего ребенка на плавучем, 
подплывшем к ней острове Делосе (“ночной путь по морю”); ребенок этот 
впоследствии убил Пифона, т. е. поборол в нем imago матери. В Гиераполе 
существовал храм, воздвигнутый над земной расщелиной, в которую стекли воды 
потопа, а в Иерусалиме фундамент храма был заложен над великой глубиной; и 
христианские церкви нередко воздвигаются над пещерами, гротами, источниками и т.
 п. местами. Тот же основной мотив мы встречаем и в гроте Митры 86 и во всех 
других пещерных служениях, до христианских катакомб включительно — ибо и их 
значение зиждется не на легендарных преследованиях, а на культе мертвых 87. И 
погребение мертвых в священном округе (в “саду смерти” или в криптах, в 
крестовых ходах и т. д.) означает возвращение их (мертвецов) матери, с 
известной надеждой на воскресение, которая справедливо вознаграждает такое 
погребение. Зверя смерти, обитающего в пещере, в древности умиряли 
человеческими жертвами, позже — естественными дарами 88. Отсюда аттический 
обычай вкладывать в руки умершего “медовый пирог”, чтобы унять адскую собаку, 
трехглавое чудовище у врат подземного мира. Позднейшей заменой этих природных 
сопутствующих даров, по-видимому, является обол для Харона, о котором Роде 
поэтому говорит как о втором Цербере, соответствующем египетскому богу-собаке 
Анубису 89. Собака и подземный змей (драко