рег. Тогда голос с небес вновь 
послал ему знамение, повторившее пророчество Даниила. И что же в конце концов? 
Все случилось, как и было предсказано. Навуходоносор превратился в зверя и 
очутился среди животного царства. Ел траву, тело покрылось росой, волосы 
выросли длиной с орлиные перья, ногти стали когтями. Он превратился в дикаря, 
лишенного за ненадобностью разума. Еще хуже, чем дикаря, так как утратил все 
человеческое; он стал чудовищем Хумбабой. История символизирует полную 
деградацию человека, потерявшего себя. 
Случай этот иллюстрирует проблему преуспевающего человека, забывающего о себе и 
наталкивающегося на сопротивление бессознательного. Противоречие возникло 
прежде всего в снах, и если оно не принимается во внимание, то переживается в 
реальности, и, как правило, катастрофическим образом. Эти исторические сны, как 
и все сны, осуществляют компенсаторную функцию: они -индикация, симптом, 
служащий сигнализацией того, что где-то он отклонился от своего собственного 
пути. Где-то он мог стать жертвой собственной амбиции и тщеславных замыслов, и 
если он не обратит внимание на это, то пропасть может увеличиться, увеличивая 
тем самым вероятность в нее угодить. 
Я хочу подчеркнуть, что в истолковании снов очень важно внимательнейшим образом 
рассмотреть все детали, не упуская из виду и сам контекст. 
Ни в коем случае нельзя подстраивать какую-либо теорию, но всегда спрашивать 
сновидца, что он чувствует по поводу тех или иных образов. Сны всегда посвящены 
какой-либо частной проблеме индивида, относительно которой у него неверное 
сознательное суждение. Сны всегда являются реакцией на нашу сознательную 
установку, действующей тем же самым образом, каким тело, скажем, реагирует на 
переедание или недоедание. Сны - естественная реакция саморегуляции психической 
системы. 
Эта формулировка лежит в основе теории о структуре и функции сновидений. Я 
придерживаюсь точки зрения, что сны также многомерны, непредсказуемы и 
невычислимы, как и человек, поведение которого можно пронаблюдать в течение дня.
 Проследите за человеком в течение ряда моментов и вы увидите и услышите самые 
разнообразные реакции; то же и со снами. В снах мы проявляем такую же 
разносторонность, как и в повседневной жизни; и так же, как невозможно 
обосновать теорию многих аспектов сознательной личности, так же невозможно 
выстроить общую теорию сновидений. 
Сегодня, вопреки собственной традиции, я собираюсь проанализировать сон не из 
серии, а единичный. Более того, я не знаком со сновидцем и, следовательно, не 
могу использовать ассоциативную сферу. Поэтому интерпретация сна покажется 
кому-то спорной. Но есть и известное оправдание для подобной процедуры. Если 
сон сконструирован из личностного материала, то и ассоциации носят 
индивидуальный характер, но если сон главным образом мифологичен по структуре - 
разница между ними очевидна сразу, - то тогда он говорит универсальным языком, 
и любой интерпретатор может пользоваться параллелями для конструирования текста.
 По крайней мере необходимое знание для этого у него есть. Например, если во 
сне разыгрывается герой-дракон, каждый кое-что может сказать по этому поводу: 
все мы читали сказки и легенды и знаем о героях и драконах. На коллективном 
уровне сновидений практически разницы между людьми нет, в то время как на 
персональном уровне царит полное различие. 
Главная составляющая сновидения, о которой я собираюсь говорить, - 
мифологическая. Здесь мы сталкиваемся с вопросом: при каких условиях снятся 
мифологические сны? У цивилизованных людей они крайне редки, так как наше 
сознание в значительной степени свободно от подспудного архетипического разума. 
Мифологические сны поэтому воспринимаются нами как очень чуждый элемент. Но это 
не так, когда речь идет о менталитете, близком к первобытной психике. Примитивы 
обращают огромное внимание на такие сны и называют их „большими снами" в 
противоположность обычным. Они чувствуют, что эти сны важны и несут в себе 
общий для всех смысл. Поэтому в племенной общине сновидец всякий раз объявляет 
о приснившемся „большом сне" соплеменникам, по поводу чего собирается 
специальный совет. „Большие сны" каждый раз рассказывались римскому сенату. 
Сохранилась история I века до н. э. о сновидении дочери сенатора, в котором 
богиня Минерва явилась перед ней и пожаловалась, что римляне нерадиво относятся 
к ее храму. Госпожа чувствовала себя обязанной изложить сон сенату, который, 
выслушав, проголосовал выделить определенную сумму денег на ремонт храма. 
Похожая история рассказана Софоклом: из храма Геракла был украден драгоценный 
золотой сосуд. Во время сна Софокла перед ним явился Бог и назвал ему имя вора. 
После того как сон повторился в третий раз, Софокл счел нужным известить об 
этом Ареопагус (Ареопагит). 
Человек, на которого пало подозрение, был задержан, в процессе расследования он 
признался и вернул украденный сосуд. Эти мифологические или коллективные сны 
обладают свойствами, заставляющими людей инстинктивно .рассказывать их. 
Инстинкт здесь совершенно обоснован, так как такие сны принадлежат индивиду, 
они несут в себе коллективный смысл. Объективно они содержат в себе 
бесстрастную истину, в частности являются той же истиной для ряда людей в 
определенных обстоятельствах. Вот почему в античности и в середине века сны 
весьма почитались. Тогда наличествовало убеждение, что они выражают 
коллективную человеческую правду. 
Теперь о самом сне. Его сообщил мне коллега моих лет: он добавил при этом 
некоторые подробности о самом сновидце. Коллега - клинический психиатр, а 
пациентом оказался весьма приметного вида молодой француз двадцати двух лет, 
очень интеллигентный и красивой наружности. Француз путешествовал по Испании и 
вернулся в очень подавленном состоянии, которое врачи определили как 
маниакально-депрессивный психоз (МДП), депрессивную форму. Степень 
подавленности не была критически острой, хотя клиент чувствовал себя неважно и 
был госпитализирован.