субъективном предубеждении, накапливающем подходящее и отвергающем противное. 
Такое развитие вовсе не редкость, а как раз правило в. истории науки. Тот, кто 
упрекает современную 
* На первый взгляд (итал.) -Прим. пер. 
медицинскую психологию в том, что она не может договориться даже о собственных 
теориях, - забывает, что ни одна наука не оставалась живой без разброса мнений 
и точек зрения. Подобные несоответствия образуют исходный момент для новых 
вопросов. Так это случилось и здесь- Решением дилеммы Фрейд-Адлер стало 
признание различных подходов, каждый из которых делает акцент на определенном 
аспекте проблемы. 
Отсюда вытекает множество возможностей для дальнейших исследований. Прежде 
всего интересна проблема априорных типов установок и лежащих в их основе 
функций. В этой области работают тест Роршаха, геш-тальт-психология и другие 
попытки выявления различий, Другая, столь же важная задача - исследование 
мировоззренческих, факторов, которые обладают решающим значением для выбора и 
принятия решений. Они играют роль не только в этиологии неврозов, но и при 
интерпретации результатов анализа. Фрейд и сам постоянно подчеркивал функцию 
моральной "цензуры" как одну из причин вытеснения и был вынужден представить 
религию как невротический фактор, поддерживающий -инфантильные влечения и 
комплексы. Мировоззренческие предпосылки претендуют и на решающее участие в 
"сублимации"; другими словами, именно основанные на мировоззренческих факторах 
ценностные категории должны интегрировать выявленные анализом бессознательные 
тенденции в жизненный план пациента, то поддерживая, то тормозя их. 
Исследование таких мировоззренческих факторов имеет большое значение не только 
для этиологии, но и, что гораздо важнее, для терапии и необходимой реинтеграции 
личности, как подтвердил в своих поздних работах сам Фрейд. Важной частью этой 
предпосылки является фрейдовское понятие "супер-эго" суммы всех сознательных 
коллективных убеждений и ценностей, представляющих собой (как Тора для 
ортодоксального иудея) стоящую над Я консолидированную психическую систему, из 
которой исходят конфликтогенные воздействия. 
Наряду с этим Фрейд также заметил, что бессознательное иногда порождает образы, 
которые иначе чем архаическими назвать нельзя. Они встречаются преимущественно 
в сновидениях и фантазиях. Он занимался "историческим" толкованием или 
амплификацией таких символов например, мотива двух матерей в сновидении 
Леонардо да Винчи3. 
Известно, что так называемое супер-эго соответствует понятию "коллективные 
представления", предложенному Леви-Брюлем при изучении психологии примитивных 
обществ. Это основанные на мифологических первообразах универсальные 
представления и ценностные категории, регулирующие психическую и социальную 
жизнь примитивных народов так же, как наши нравственные убеждения, взгляды и 
этические ценности являются основой для воспитания и мировоззрения. Они 
автоматически вмешиваются во все наши акты выбора и принятия решений, равно как 
и в формирование любых представлений. Поэтому мы почти всегда можем указать 
причины своих действий, решений и суждений- Невротические, патогенные действия 
и выводы обычно конфликтуют с _ этими предпосылками. Тот. кто не испытывает от 
них неудобств, так же хорошо интегрирован в наше общество, как первобытный 
человек, беспрекословно слушающийся племенных учений. 
Существует индивидуальная предрасположенность (в чем бы она ни состояла) не 
соблюдать каноны коллективных идей и конфликтовать из-за этого не только с 
социумом, но и с самим собой, поскольку супер-эго является атрибутом личности- 
В этом случае индивид становится невротичным, наступает диссоциация личности, 
которая при психопатической основе может привести к ее полному расщеплению 
(шизофрении). Этот гипотетический случай представляет собой модель невроза 
личности, лечение которого требует аналитических интерпретаций, устраняющих 
неверные субъективные заключения и решения. После коррекции искаженной 
установки пациент способен вновь интегрироваться в социум. Его болезнь была 
всего лишь продуктом врожденной или приобретенной "слабости". Было бы глубокой 
ошибкой в подобном случае пытаться что-то изменить в общей предпосылке, 
коллективных представлениях. Этим мы толь- 
звательное всегде пытается дополнить до целого сознательную часть психики, 
предотвращая опасную потерю равновесия. В нашем случае бессознательное, как ему 
и положено, порождает компенсирующие символы, которые должны заменить рухнувшие 
мосты, но могут сделать это только с помощью сознания- Чтобы бессознательные 
символы были действенными, сознание должно их "понять", т.е. ассимилировать и 
интегрировать. Загадочный сон остается просто событием, понимание делает его 
переживанием. 
Поэтому я считал своей главной задачей изучение форм бессознательного, дабы 
научиться понимать его язык. Но так как, с одной стороны, мировоззрение есть 
важнейший исторический фактор, а с другой бессознательная символика связана с 
архаичными функциями психики, то при этом необходимо охватить большой 
исторический материал, а не только собрать и обработать эмпирические наблюдения,
 
Практическая необходимость глубокого понимания продуктов бессознательного 
очевидна. При этом я продолжаю направление, заданное Фрейдом, пытаясь, правда, 
избежать предвзятых метафизических мнений. Вместо этого я стараюсь 
придерживаться непосредственного опыта и не заниматься метафизическими спорами- 
Я не считаю себя стоящим "над" или "по ту сторону" психики и судить о ней с 
некоей трансцендентальной архимедовой точки- Я отдаю себе отчет в том, что 
нахожусь внутри психе и не могу ничего другого, кроме как описывать то, что в 
ней есть. Например, исследуя мир сказок, трудно отделаться от впечатления, что