' Сам собой (лат.) '•Прим. пер. ** С кафедры (лат.) -- Прим. пер. 
Основные вопросы психотерапии 
но для критичного взгляда он обычно слишком хрупок. Ведь именно по этой причине 
в значительной степени утратил свой авторитет, по крайней мере у образованной 
публики, предшественник врача в роли психотерапевта -священник. Поэтому тяжелые 
случаи означают и для пациента, и для врача ни больше, ни меньше, как испытание 
человеческой надежности. Врач должен быть как можно лучше подготовлен серьезным 
учебным анализом. Последний, конечно, не идеальное и абсолютно надежное 
средство против иллюзий и проекций. Но он хотя бы' продемонстрирует .
начинающему психотерапевту необходимость самокритики и поддержит готовность к 
ней. Ни один анализ не в состоянии навечно устранить бессознательность. Учиться 
надо бесконечно и не следует забывать, что каждый новый случай поднимает новые 
Проблемы и тем самым вызыписг новые бессознательные констелляции. Без 
преувеличения можно сказать, что каждое достаточно глубокое лечение примерно 
наполовину состоит в самоиспытании врача, ибо он может привести в порядок у 
пациента только то, что исправно у него самого. Если он чувствует себя 
затронутым и пораженным болезнью - это не заблуждение: лишь в меру собственной 
раненности он может исцелять. Греческая мифологема о раненном целителе3 не 
означает ничего кроме этого. 
Проблемы, о которых здесь идет речь, в области так -называемой "малой" 
психотерапии не встают- Тим можно. обойтись внушением, добрым советом, 
правильным разъяснением. Неврозы же или пограничные состояния у сложных и умных 
людей требуют того, что называют "большой" психотерапией - диалектической 
процедуры. Чтобы провести ее успешно, нужно элиминировать не только 
субъективные, но и мировоззренческие предубеждения. Нельзя лечить мусульманина, 
руководствуясь христианской предвзятостью, парса-огнепоклонника -еврейской 
ортодоксальностью или христианина - с точки зрения языческой античной философии,
 не протаскивая при этом контрабандой чужеродного тела, которое может стать 
очень опасным. Конечно, такие вещи делаются постоянно и не всегда плохи, но это 
эксперимент, 
легитимность которого кажется сомнительной. Я считаю, что консервативное 
лечение полезнее. Не следует разрушать ценности, которые не показали себя 
вредными. Замена христианского мировоззрения материалистическим представляется 
мне столь же ошибочной, как и старания разрушить материалистические убеждения- 
Все это задачи для миссионера, но не для врача. 
Многие терапевты, в отличие от меня, придерживаются мнения, что в 
терапевтическом процессе мировоззренческим проблемам вообще нет места. Они 
полагают, что этиологические факторы являются лишь частью личной психологии- Но 
если мы рассмотрим эти факторы несколько внимательнее, то сложится совершенно 
иная картина- Возьмем, к примеру, сексуальный инстинкт, который играет столь 
большую роль во фрейдовской теории. Этот инстинкт, как и вообще любой другой, 
не является личным приобретением, но всеобщей и объективной данностью, не 
имеющей ничего общего с нашими личными желаниями, волей, мнениями и решениями. 
Это безличная сила, с которой мы пытаемся разобраться посредством объективных и 
мировоззренческих суждений. Из этих последних лишь субъективные предпосылки (да 
и то лишь отчасти) относятся к личной сфере; 
мировоззренческие же большей частью заимствуются из общей традиции и влияния 
окружения, и лишь изредка их сознательно выбирают и лично конструируют. Я 
обнаруживаю себя сформированным как внешними и объективными социальными 
влияниями, так и внутренними, Поначалу бессознательными данностями, которые я 
назвал просто "субъективным фактором". Один человек основывается главным 
образом на социальных отношениях (экстравертированная установка), другой 
(интровертированная установка) - на субъективном факторе. Первый по большей 
части вообще не отдает себе отчета в своей субъективности, считает ее неважной, 
даже боится ее. Второй не выказывает интереса к социальным отношениям, охотно 
пренебрегает ими, воспринимая как нечто обременительное и внушающее страх. 
Одному главным, нормальным и желанным представляется мир 
отношений, для другого важнее внутренние выводы, согласие с самим собой. 
При анализе личности у экстраверта оказывается, что он покупает свою 
включенность в мир отношений ценой бессознательного самовосприятия или иллюзий 
о самом себе; интроверт же при самореализации наивно совершает в социуме 
грубейшие ошибки и абсурдные бестактности. Обе эти типичные позиции - не говоря 
о физиологических темпераментах, описанных Кречмером, показывают, как мало 
можно мерить людей и их неврозы меркой одной теории. 
Как правило, субъективные предпосылки неизвестны пациенту. К сожалению, нередко 
и врачу, что заставляет его забывать старую истину: quod licet Jovl, поп. licet 
hovi - что хорошо для одного, вредно для другого, и ' потому не стоит открывать 
двери там, где их надо закрыть, и наоборот. Как пациент оказывается жертвой 
субъективных предпосылок, так и клиническая теория, хоть и в меньшей мере, 
поскольку она родилась из сравнения многих конкретных случаев и потому отторгла 
слишком индивидуальные варианты. Однако это лишь в ограниченной степени 
относится к личным предубеждениям ее создателя. Конечно, в ходе сравнительной 
работы это несколько сглаживается, но все же придает врачебной деятельности 
известную окраску и устанавливает определенные границы. В зависимости от этого 
тот или другой инстинкт, то или другое понятие становятся пределом и, 
следовательно, кажущимся принципом, означающим конец исследования. Внутри этих 
рамок возможно верное наблюдение и (в меру субъективных предпосылок) логическое 
истолкование, как это, несомненно, было и у Фрейда, и у Адлера. И все же - или 
как раз поэтому - в итоге складываются различные и prima vista* почти 
несовместимые представления. Причина, как нетрудно заметить, заключена в