сентиментальном (от французского sentiment). Это же слово применяется и 
для высказывания мнения. Сообщение из Белого Дома, например, может начинаться 
словами: "Президент считает..." (В дословном переводе с английского эта фраза 
звучит так: "Президент чувствует' (Прим. пер).). Кроме того, это слово может 
использоваться для передачи интуитивного ощущения: "У меня было чувство, будто..
."
 Когда я противопоставляю "чувство" "размышлению", я имею в виду метод 
определения свойств предметов: приятный или нет, плохой или хороший и т.д. В 
этом смысле "чувство" не является эмоцией (предполагающей спонтанность). 
Чувство в моем понимании здесь - это (как и размышление) рациональная (то есть 
упорядочивающая) функция в отличие от интуиции - иррациональной (то есть 
воспринимающей) функции. Коль скоро интуиция - это "озарение", она не является 
результатом преднамеренного действия. Это скорее случайное событие, 
определяемое различными внешними и внутренними обстоятельствами, но никак не 
акт суждения. Интуитивное восприятие более сходно с восприятием органами чувств,
 которое также иррационально, коль скоро зависит прежде всего от объективных 
раздражителей физического, а не ментального происхождения.
 Таким образом, сознание ориентируется в окружающем следующими четырьмя 
функциональными способами: через ощущение (то есть восприятие органами чувств), 
указывающее на наличие чего-то; размышление, поясняющее нам, что это; чувство, 
говорящее нам, приятно это или нет, и интуицию, подсказывающую, откуда и куда 
оно идет.
 Эти четыре способа можно избрать в качестве критериев разделения людей на типы.
 Читатель понимает, что критериев может быть сколько угодно - и сила воли, и 
темперамент, и сила воображения, и память, и так далее. Перечисленные четыре 
взяты условно, из-за удобства для систематизации. Они бывали особенно полезны, 
когда требовалось объяснить или детям поведение их родителей, или женам - их 
супругов, и наоборот. Кроме того, они помогают понять собственные предубеждения.

 Так, если вы хотите понять сон другого человека, вы должны пожертвовать своими 
предпочтениями и подавить свои предрассудки. Это не так легко и не удобно, 
поскольку означает необходимость морального усилия, что любят далеко не все. 
Однако если исследователь не постарается критически взглянуть на свою точку 
зрения и признать ее относительность, он не получит ни правдивой информации о 
мышлении пациента, ни достаточного доступа к его сокровенным мыслям. 
Исследователь ждет от пациента по меньшей мере готовности прислушаться к его 
мнению и серьезно отнестись к нему. Аналогичное право должно быть и у пациента. 
Хотя необходимость таких отношений для взаимопонимания очевидна, психоаналитик 
должен постоянно напоминать себе для лечения пациента более важно понимание, а 
не то, сбудутся или нет теоретические прогнозы исследователя. Не всегда плохо, 
что пациент сопротивляется процессу расшифровки сна. Скорее всего, это означает 
какую-то "нестыковку". Или пациент что-то не совсем понял, или толкование не 
совсем верное.
 При расшифровке символики сновидений другого человека нам почти всегда мешает 
привычка заполнять неизбежные пробелы в понимании проекцией своих мыслей и 
восприятия, как если бы пациент думал и чувствовал так же, как исследователь. 
Для борьбы с этой ошибкой я всегда настаивал на необходимости строго 
придерживаться материала конкретного сна, исключая все общетеоретические 
положения о сновидениях, кроме гипотезы о некоторой их осмысленности.
 Из всего сказанного выше ясно следует, что изложить общие правила толкования 
сновидений невозможно. Предположив ранее, что основной функцией снов является, 
судя по всему, компенсация недостатков или искажений в сознании, я имел в виду, 
что такой подход весьма и весьма перспективен для раскрытия природы сновидений. 
В приводимых ниже примерах наглядно проявляется эта функция сновидений.
 Один из моих пациентов был очень высокого мнения о себе и не подозревал, что 
почти все, с кем он сталкивался, приходили в раздражение от его вида морального 
превосходства. Он пришел однажды рассказать мне сон, в котором напившийся 
бродяга брел, шатаясь, по канаве. Этот сон вызвал у него лишь снисходительное 
замечание: "Это ужасно, как низко может пасть человек". Очевидно, что 
неприятное содержание сна было, по крайней мере отчасти, попыткой 
компенсировать его преувеличенное мнение о собственных достоинствах. Но 
оказалось, что это еще не все. Выяснилось, что у него был брат-опустившийся 
алкоголик. Таким образом, сон показал, что его завышенная самооценка была 
компенсацией за брата как с внешней, так и с внутренней стороны. 
 В другом случае одна женщина, гордившаяся своими познаниями в психологии, 
жаловалась на повторяющиеся сны о своей знакомой, о которой в обычной жизни она 
была невысокого мнения - как о нечестной тщеславной интриганке. Однако во сне 
она преображалась почти что в сестру, ласковую и приветливую. Пациентка не 
могла понять, почему ей снятся хорошие сны о неприятном человеке. На самом деле 
эти сны были попыткой передать мысль о том, что на ней лежит "тень" 
подсознательного, напоминающая по характеру ту женщину. Пациентке, имевшей 
четкое представление о себе, было сложно представить, что сон говорил об 
имеющемся у нее в подсознании комплексе силы и скрытых предубеждениях, не раз 
приводивших к крупным ссорам с друзьями. Ранее она винила в этом других, но 
только не себя.
 Мы можем не заметить, проигнорировать или подавить не только "теневые" стороны 
нашей личности, но и ее достоинства. Как пример этого мне вспоминается один 
очень приятный и, судя по всему, скромный мужчина, стремившийся не привлекать к 
себе излишнего внимания. На любом мероприятии для него было важно не место - 
задние ряды его вполне устраивали, - а участие: обычно он деликатно, но твердо 
добивался приглаше