жизнь протекает без произвольности, которую всегда предполагает сознание. Она 
протекает по бессознательным законам, и нигде нет уклонения от архетипа. Но 
если существует хоть в некоторой степени действенная сознательность, то 
сознательное содержание всегда преобладает над бессознательным, в результате 
чего появляется иллюзия, что при отделении от матери не произошло ничего 
другого, кроме того, что он перестал быть ребенком этой индивидуальной женщины. 
Ведь сознанию знакомы лишь индивидуально приобретенные содержания, и поэтому 
ему известна только индивидуальная мать и ничего не известно о том, что она 
вместе с тем является также и носителем и представителем архетипа, так сказать, 
"вечной" матери. Но отделение от матери является удовлетворительным только в 
том случае, если оно включает также и архетип. Разумеется, то же самое касается 
отделения от отца.
  Естественно, возникновение сознания и вместе с тем относительной свободы воли 
обусловливает возможность отступления от архетипа и тем самым от инстинкта. 
Если имеет место такое отступление, то появляется диссоциация между сознанием и 
бессознательным, в результате чего начинается ощутимое, а в большинстве случаев 
и весьма неприятное действие бессознательного, которое выражается в форме 
внутренней, бессознательной несвободы, проявляющейся в симптомах, то есть 
косвенно. В конечном итоге возникают ситуации, при анализе которых кажется, 
будто бы отделения от матери по-прежнему не произошло.
 Хотя первобытный дух и не понимал этой дилеммы, он все же ясно ее ощущал и 
поэтому включил между детством и взрослым возрастом крайне важные обряды - 
ритуалы возмужания и посвящения в мужчины, имеющие вполне разумную цель - 
магическим образом осуществить отделение от родителей. Это мероприятие было бы 
совершенно излишним, если бы отношение к родителям тоже не ощущалось как 
магическое. Однако магическим является все, к чему причастны бессознательные 
влияния. Такие обряды имеют целью не только отделение от родителей, но и 
переход человека во взрослое состояние. Для этого нужно, чтобы детство не 
оставляло оглядывающейся назад тоски, то есть чтобы было удовлетворено 
требование ущемленного архетипа. Это достигается тем, что внутренней связи с 
родителями отныне противопоставляется другая связь, а именно связь с кланом и 
племенем, Чаще всего этой цели служат определенные клеймения тела, такие, как 
обрезание и шрамы, а также мистические наставления, которые молодой человек 
получает в посвящениях, Нередко посвящения имеют откровенно жестокий характер.
 Это представляет собой способ, каким первобытный человек, исходя из 
бессознательных для него оснований, считает необходимым удовлетворять 
требования архетипа. Ему недостаточно простого отделения от родителей - ему 
необходима грубо наглядная церемония, имеющая вид жертвы тем силам, которые 
способны удержать молодого человека. Благодаря этому можно сразу же определить, 
в чем состоит сила архетипа: он заставляет первобытного человека противостоять 
природе, чтобы не оказаться в ее власти. Пожалуй, это является началом всей 
культуры, неизбежным следствием сознательности с ее возможностью уклоняться от 
бессознательного закона.
 Нашему миру эти вещи давно уже стали чуждыми, но вместе с тем природа отнюдь 
не потеряла в нас своей силы. Единственное, чему мы научились, - это ее 
недооценивать. Но как только встает вопрос, каким образом мы должны 
противостоять воздействию бессознательных содержаний, мы сразу же оказываемся в 
затруднительном положении. Ведь для нас уже не может быть и речи о первобытных 
обрядах. Это было бы искусственным и крайне неэффективным шагом назад. Для 
этого мы уже слишком критичны и психологичны. Если бы кто-нибудь предложил мне 
ответить на этот вопрос, то я был бы озадачен. По этому поводу я могу сказать 
лишь одно, а именно что я давно наблюдаю те пути, на которые инстинктивно 
вступают многие мои пациенты для удовлетворения требований своего 
бессознательного. Разумеется, я вышел бы далеко за рамки доклада, если бы решил 
рассказать о своих наблюдениях. Поэтому я вынужден отослать читателя к 
специальной литературе, где данный вопрос обсуждается подробно.
 Если бы в настоящем докладе мне удалось способствовать пониманию того, что в 
нашей собственной бессознательной душе действенны те силы, которые человек 
издавна проецировал вовне в образе богов и которым приносил жертвы, то я был бы 
этим доволен. Благодаря такому пониманию нам бы удалось доказать, что все 
разнообразные религиозные учения и убеждения, которые с давних времен играли 
столь важную роль в истории человечества, не сводятся к произвольным 
измышлениям и воззрениям отдельных людей, а своим происхождением в большей 
степени обязаны существованию влиятельных бессознательных сил, которыми нельзя 
пренебрегать без нарушения душевного равновесия. То, что я пояснил на примере 
материнского комплекса, является, конечно, лишь одним из многих случаев. 
Архетип матери представляет собой частный случай, и к нему можно было бы легко 
Добавить целый ряд других архетипов. Такое множество бессознательных доминант 
объясняет многообразие религиозных представлений.
 Все эти факторы по-прежнему действенны в нашей душе, устаревшими являются лишь 
их выражения и оценки, но не их фактическое существование и действенность. Тот 
факт, что теперь мы можем понимать их как психические величины, является новой 
формулировкой, новым выражением, которое, возможно, даже позволит обнаружить 
пути, на которых может возникнуть новое к ним отношение. Я считаю, что эта 
возможность - нечто весьма значительное, потому что коллективное 
бессознательное отнюдь не является чем-то вроде темного закутка, а представляет 
собой господствующий надо всем осадок сложившегося за бесчисленные миллионы лет 
опыта предков, эхо доисторических явлений мира, которому каждое столетие 
добавляет несоизмеримо малую сумму вариаций и дифференциации. Поскольку 
коллективное бессознательное является осадком явлений мира, который в конечном