о чем-то тоскует и знает, что связывал эту тоску с матерью лишь по 
недоразумению. Существует факт неутоленной пока тоски, а ответ на этот вопрос 
является значительно более сложным, чем сведение невроза к материнскому 
комплексу. Тоска является настойчивым требованием, мучительной, активной 
пустотой, про которую подчас можно просто забыть, но которую никогда нельзя 
преодолеть силой воли. Она появляется снова и снова. Поначалу неизвестно, 
откуда она берется, пожалуй, даже и неизвестно, о чем, собственно, человек 
тоскует. Можно многое предполагать, но единственное, что с уверенностью может 
быть на этот счет высказано, - это то, что по ту сторону материнского комплекса 
бессознательное Нечто выражает этим свое требование и независимо от нашего 
сознания, неподвластно нашей критике, оно таким способом дает знать о себе 
снова и снова. Это Нечто и является тем, что я назвал автономным комплексом. Из 
этого источника берется инстинктивная энергия, которая сначала поддерживала 
инфантильное притязание на мать, а так как взрослое сознание вынуждено 
отклонять и вытеснять такое детское требование как несовместимое, то она тем 
самым вызывает невроз.
 Все инфантильные комплексы в конечном счете сводятся к автономным содержаниям 
бессознательного. Первобытная душа персонифицировала эти ощущаемые как 
чужеродные и непонятные содержания в духах, демонах и богах и пыталась с 
помощью сакральных и магических обрядов удовлетворять их требованиям. Признав 
тот факт, что этот голод или жажду нельзя утолить ни едой, ни питьем, ни 
возвращением в утробу матери, первобытный дух создал образы невидимых, ревнивых 
и притязательных существ, более влиятельных, сильных и опасных, нежели человек, 
представителей невидимого мира, который все же соединен с осязаемым, причем 
настолько тесно, что сами духи обитают в горшках. Духи и колдовство - таковы 
причины болезней первобытного человека. Автономные содержания спроецировались у 
него на эти сверхъестественные фигуры. Наш мир, напротив, освобожден от демонов 
- вплоть до малейших остатков. Но автономные содержания и их требования 
остались. Частично они могли бы выражаться в религиях, но чем более 
рационализируются и делаются бессодержательными религии - почти неизбежная их 
судьба, - тем запутаннее и таинственнее становятся пути, по которым к нам все 
же доходят содержания бессознательного. Одним из самых обычных путей является 
невроз, хотя поначалу это предполагали меньше всего. Под неврозом обычно 
понимали только неполноценность, медицинскую "quantite negligeable" (Ничтожно 
малая величина (франц.) - Перев.). Но как мы видим - это совершенно неверно! 
Ибо за неврозом скрываются те мощные психические воздействия, которые лежат в 
основе нашей духовной установки и ее самых влиятельных, направляющих идей. 
Рационалистический материализм, это, по-видимому, вполне внушающее доверие 
направление, представляет собой психологическое противопоставление мистицизму. 
Материализм и мистицизм является не чем иным, как психологической парой 
противоположностей, точно так же, как атеизм и теизм. Это враждующие братья, 
два различных метода, пытающиеся каким-то образом справиться с доминирующими 
бессознательными влияниями, один путем отрицания, другой - утверждением.
 Поэтому если от меня требуется назвать самое существенное из того, что 
аналитическая психология могла бы добавить нашему мировоззрению, то это будет 
знание о существовании бессознательных содержаний, выдвигающих очевидные 
требования или излучающих влияния, с которыми volens nolens должно иметь дело 
сознание.
 Наверное, все мои предыдущие рассуждения вызвали бы чувство 
неудовлетворенности, если бы названное мною автономным содержанием 
бессознательного Нечто я оставил в неопределенной форме и не сделал бы по 
крайней мере попытки изложить то, что наша психология эмпирическим путем 
установила в отношении этих содержаний.
 Если бы, как считает психоанализ, этим был дан окончательный и 
удовлетворительный ответ, например, что причиной тоски является изначальная, 
инфантильная зависимость от матери, то вместе с таким выводом должно было бы 
также наступить и облегчение. Существуют такие инфантильные зависимости, 
которые действительно исчезают при доскональном их осознании. Но этот факт не 
должен склонять нас к мысли, что так бывает во всех случаях. Всегда остается 
нечто, иногда, по-видимому, настолько малое, что можно считать случай 
практически исчерпанным, но порой остаток бывает настолько велик, что ни 
пациент, ни врач не довольны результатом, вплоть до того, что появляется 
чувство, будто вообще ничего не было сделано. Кроме того, мне приходилось 
лечить многих пациентов, которые осознавали свой причинный комплекс вплоть до 
деталей, однако сколь-нибудь существенным образом это осмысление им не помогало.

 Причинное объяснение может быть относительно удовлетворительным в научном 
отношении, но само по себе оно все же имеет нечто психологически 
неудовлетворительное, поскольку по-прежнему ничего не известно о цели, лежащей 
в основе инстинктивной энергии, например о смысле тоски, и столь же непонятно, 
что с этим надо делать. Если я уже знаю, что причиной эпидемии тифа является 
зараженная вода, то загрязненный источник остается все же таким, как прежде. 
Поэтому удовлетворительный ответ будет дан только тогда, когда мы узнаем, что 
представляет собой это Нечто, которое вплоть до зрелого возраста сохраняло 
живой инфантильную зависимость, и на что это Нечто нацелено.
 Если бы человеческий дух от рождения был абсолютной tabula rasa (Чистая доска 
(лат.). - Перев.), то этих проблем не существовало бы, потому что тогда в душе 
не было бы ничего иного, кроме того, что было бы ею приобретено или в нее 
вложено. Однако в индивидуальной человеческой душе имеется много такого, что 
никогда не было ею приобретено, поскольку человеческая душа не есть изначально