оппоненте - Антихристе? Рассуждения неизбежно подводят нас к Христу, так как он 
является все еще живым мифом нашей культуры. Он -наш культурный герой, 
независимо от своего исторического существования воплощающий миф о божественном 
Первочеловеке, мистическом Адаме. Он занимает центр  христианской Мандалы, он - 
Господь Тетраморфа, то есть четырех символов евангелистов, уподобляющихся 
четырем колоннам его трона. Он пребывает в нас, мы - в нем. Его царствие - 
драгоценнейшая жемчужина, зарытое в поле сокровище, горчичное зерно, из коего 
вырастет великое древо, и он же - небесный град3. Как Христос находится в нас, 
так же в нас находится и его небесное царство4.
 Немногих приведенных здесь общеизвестных ссылок должно быть достаточно, чтобы 
в необходимой мере прояснить психологическое место символа Христа. Христос 
репрезентует архетип самости.5 Им представлена целостность божественного или же 
небесного характера, слава человека, сына Божьего sine macula peccati, 
незапятнанного грехом. Он, как Adam secundus,( Второй Адам (лат.) - Прим. пер.) 
соответствует первому Адаму до грехопадения, когда тот еще представлял собой 
чистый образ Божий, о котором Тертуллиан (ум.222) говорит: "Итак, именно это 
надо считать образом Божьим в человеке, - то, что дух человеческий имеет те же 
движения и чувства, что и Бог имеет, хотя и не такие же, каковы они у Бога".6 
Ориген (185-254) выражается гораздо яснее: imago Dei, запечатленный в душе, а 
не в теле7, есть образ образа, "ибо моя душа - не прямое отображение Бога, но 
создана наподобие первого отображения".8 Христос же, с другой стороны, есть 
подлинный образ Божий,9 по чьему подобию сотворен наш внутренний человек, - 
невидимый, бестелесный, непорочный и бессмертный.10 Образ Бога в нас 
раскрывается посредством "prudentia, iustitia, moderatio, sapientia et 
disciplina" (Благоразумие,   справедливость,   умеренность,   добродетель, 
мудрость и дисциплина (лат.) - Прим. пер.).
 Святой Августин (354-430) проводит различие между образом Бога, каковым 
является Христос, и образом, помещенным внутрь человека и служащим ему 
средством или возможностью уподобиться Богу.12 Образом Божьим выступает не 
телесный человек, a anima rationalls (Разумная душа (лат.) - Прим. пер.) 
обладание которой отличает человека от животных.
 "Образ Бога - внутри, не в теле... там, где понимание, там, где разум, там, 
где способность обнаружения правды, там Бог имеет свой образ"13. Посему мы 
должны напоминать себе, по словам Августина, что не созданы по образу Божьему 
ни в чем, кроме нашего разумения: "... но где человек замечает, что создан по 
образу Бога, там он видит в себе нечто большее, чем дадено скоту"14. Отсюда 
явственно следует, что Божий образ, можно сказать, идентичен anima rationalis. 
Последняя есть высший духовный человек, homo coelistis (Небесный человек (лат.) 
- Прим. пер.) Святого Павла.15 Подобно Адаму до грехопадения, Христос является 
воплощением Божьего образа16, целостность коего специально подчеркивается 
Святым Августином. "Слово, - говорит он, - приняло на себя как бы всю 
целокупность человеческого, и душу, и тело. Если же хочешь, чтобы я высказался 
точнее - ибо даже скот имеет душу и тело -то, когда я говорю "человеческую душу 
и человеческую плоть", я имею в виду, что он облекся целиком в человеческую 
душу"17.
 Образ Бога в человеке не был уничтожен грехопадением, но был лишь поврежден и 
искажен ("деформирован"), и он может быть восстановлен Божьей благодатью. Сфера 
действия интеграции подсказывается descensus ad inferios, сошествием души 
Христа в ад, где его дело спасения касается даже умерших. Психологическим 
эквивалентом здесь служит интеграция коллективного бессознательного, 
составляющая существенную часть процесса индивидуации. Святой Августин говорит: 
"а потому нашей целью должно быть наше совершенство, но наше совершенство есть 
Христос"18, ибо он есть совершенный образ Божий. По этой причине его также 
именуют "Царем". Его невестой (sponsa) выступает человеческая душа, " в 
сокрытом в глубине духовном таинстве соединенная со Словом, так что они суть 
два в единой плоти", и это соответствует мистическому браку Христа и Церкви19. 
Параллельно с продолжением такой иерогамии в догматах и ритуалах Церкви, данный 
символизм на протяжении средних веков развился в алхимическое соединение 
противоположностей, или "химическую свадьбу", тем самым положив начало, с одной 
стороны, понятию lapis philosophorum (Философский камень (лат.) - Прим. пер.), 
означающему целостность, а с другой - понятию химического соединения.
 Образ Бога в человеке, искаженный первородным грехом, может быть 
"преобразован"20 с Божьей помощью, в соответствии с Римл., 12,2: "И не 
сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы вам 
познавать, что есть воля Божия..." Образы целостности, продуцируемые 
бессознательным в ходе процесса индивидуации, являются сходными с этими 
"преобразованиями" априорного архетипа (мандалы)21. Как я уже подчеркивал, 
спонтанные символы самости или целостности практически неотличимы от образа 
Бога. Несмотря на слово (((((((((((((( ("преобразуйтесь") в греческом тексте 
вышеприведенной цитаты "преображение, обновление" , (((((((((((( reformatio) 
ума понимается не как действительное изменение сознания, но скорее как 
восстановление исходного состояния, апокатастасис. Это в точности согласуется с 
эмпирическими данными психологии о всегдашнем присутствии архетипа 
целостности22, могущего легко исчезнуть из поля зрения сознания или вообще не 
восприниматься до тех пор, пока просветленное новообращенное сознание не 
распознает его в фигуре Христа. В результате такого "припоминания" воссоздается 
исходное состояние единства с Божьим образом. Оно влечет за собой интеграцию, 
преодоление раскола внутри личности, вызванного борьбой инстинктов, действующих 
в различных, взаимно противоречащих направлениях. Единственный случай 
отсутствия раскола - когда человек на тех же правах, что и животное, не