подростка. Но это означает буквальное понимание этой, обычно относящейся к 
родителям, фантазии, словно пациент или, скорее, его бессознательное, 
по-прежнему питает какие-то детские ожидания по отношению к своим родителям. 
Внешне - это та же самая надежда ребенка на помощь и защиту со стороны 
родителей, но за это время ребенок уже стал взрослым, а то, что нормально для 
ребенка, взрослому не к лицу. Это стало метафорическим выражением неосознанно 
ощущаемой потребности в помощи в минуты кризиса. С исторической точки зрения, 
эротический характер переноса будет правильно объяснить категориями детского 
"эроса". Но таким способом нельзя понять смысл и цель переноса, а его 
толкование, как детской сексуальной фантазии, уводит от реальной проблемы. 
Понимание переноса следует искать не в историческом прошлом, а в его цели. 
Однобокое снисходительное объяснение, в конце концов, становится бессмысленным, 
в особенности, если оно не дает ничего нового, за исключением растущего 
сопротивления со стороны пациента. Скука, которой начинает веять от анализа, 
просто является выражением монотонности и нищеты идей - но не бессознательного, 
как предполагают некоторые - а аналитика, который не понимает, что эти фантазии 
следует понимать не в буквально-редуцированном, а в конструктивном смысле. 
Когда аналитик это осознает, то застой зачастую преодолевается одним рывком.
 Конструктивное отношение к бессознательному, то есть вопрос смысла и цели, 
прокладывает путь к погружению пациента в процесс, который я называю 
трансцендентальной функцией.
 Здесь, пожалуй, будет нелишне сказать несколько слов о часто звучащем 
возражении, будто конструктивный метод - это просто "внушение". Нет, это метод 
основан не на семиотической оценке символа (то есть, фантазии или образа из 
сновидения), как признака элементарного инстинктивного процесса, а на его 
символическом, в истинном смысле этого слова, понимании, когда под словом 
"символ" понимается наилучшее из всех возможных выражение какого-то сложного 
факта, еще не до конца воспринятого сознанием. С помощью редуцирующего анализа 
этого выражения можно добиться только более четкого понимания изначально 
составляющих его элементов, и хотя я не отрицаю преимуществ более глубокого 
понимания этих элементов, оно, тем не менее, не включает в себя вопрос цели. А 
потому разложение символа на составные части на этой стадии анализа является 
ошибкой. Однако, в самом начале метод разработки сложного значения символа в 
точности напоминает редуцирующий анализ. Аналитик выясняет ассоциации пациента 
и, как правило, их достаточно много для использования в синтетическом методе. И 
снова они оцениваются не семиотически, а символически. Мы должны задать 
следующий вопрос: о чем говорят индивидуальные ассоциации А, Б и В, когда они 
рассматриваются в комплексе с проявившимся содержанием сновидения?
 Незамужней пациентке приснилось, что кто-то дал ей чудесный, богато украшенный,
 древний меч, выкопанный из кургана. (Толкование смотри ниже.)
 В этом случае аналитику не требовалось никаких дополнительных аналогий. 
Ассоциаций пациента было вполне достаточно. Нам могут возразить, что такой 
анализ сновидения включает в себя внушение. Но при этом игнорируется факт, что 
внушение действует только при наличии внутренней к нему готовности, в противном 
случае его можно навязать только с помощью большой настойчивости и только на 
какое-то мгновение. Внушение, которое действует в течение хоть сколько-нибудь 
продолжительного периода времени, предполагает заранее обозначенную 
психологическую готовность, которую так называемое внушение просто вводит в 
игру. Поэтому это возражение необдуманно и приписывает внушению магическую силу,
 которой оно ни в коей мере не обладает, ибо если бы это было так, то внушающая 
терапия была бы невероятно эффективной, а в аналитических процедурах не было бы 
никакой нужды. Но дела обстоят далеко не так. Более того, когда нас обвиняют во 
внушении, то не отдают себе отчета в том факте, что сами ассоциации пациентки 
указывают на культурное значение меча.
 ТОЛКОВАНИЕ СНОВИДЕНИЯ 
 Ассоциации:
 Сверкающий на солнце  кортик ее отца который  он однажды показал ей.  Тогда 
это произвело на  нее большое впечатление. Ее отец был во  всех отношениях 
энергичным, волевым, порывистым человеком, большим любителем любовных 
приключений. Кельтский бронзовый меч - пациентка гордится своим кельтским 
происхождением. Кельты -народ страстный, темпераментный,    порывистый. 
Орнамент выглядит очень загадочно - руны, знаки древней мудрости,   древние 
цивилизации, наследие человечества, поднятое из могилы на свет.
 Аналитическое толкование:
 Пациентка обладает ярко выраженным комплексом отца и связанными с рано ушедшим 
из жизни отцом богатыми с сексуальными фантазиями. Она всегда ставит себя на 
место своей матери, хотя и с сильным неприятием отца. Она никогда не могла 
принять человека, подобного ее отцу и потому против своей воли выбирала слабых, 
невротичных . мужчин. Из этого можно сделать вывод о яростном сопротивлении 
отцу-врачу. Сновидение подняло на поверхность ее желание заполучить "оружие" 
отца. С остальным все ясно. По идее, этот сон должен прямо указывать на 
фаллическую фантазию.
 Конструктивное толкование:
 Похоже на то, что пациентка нуждалась в таком оружии. Ее отец оружием обладал. 
Он был энергичным человеком, вел соответствующий образ жизни и боролся с 
вытекающими из своего темперамента трудностями . Стало быть, несмотря на свою 
страстную, беспокойную жизнь, он не был невротиком. Это оружие является очень 
древним наследием человечества, которое было погребено в . пациентке и было 
поднято на свет в результате раскопок (анализа). Оружие связано с озарением, с 
мудростью. Оно означает нападение и защиту. Оружием ее отца была страстная,