полностью находятся в пределах возможности, определяемой частотой повторения 
этих действий. Я бы хотел рассказать о имевшей место в моей жизни группе 
случайностей, состоявшей не менее чем из шести событий:
 1-го апреля, 1949 г., утром, я занес в свой блокнот надпись, содержащую образ 
полурыбы-получеловека. На завтрак мне подали рыбу. В разговоре кто-то упомянул 
об обычае делать из кого-нибудь "апрельскую рыбу". Днем, одна из моих бывших 
пациенток, которую я не видел несколько месяцев, показала мне несколько 
впечатляющих картин с изображениями рыб. Вечером мне продемонстрировали кусок 
гобелена с изображенными на нем морскими чудовищами и рыбами. На следующее утро 
я встретил свою бывшую пациентку, которая была в последний раз у меня на приеме 
десять лет тому назад. Этой ночью ей приснилась рыба. Несколько месяцев спустя, 
когда я включил этот случай в одну из своих работ и как раз закончил его 
описание, я вышел из дому к озеру, на то место, где я уже несколько раз побывал 
в течение этого утра. В этот раз я обнаружил на волноломе рыбу длиной 
сантиметров в тридцать. Поскольку поблизости никого не было, то я не имел 
представления, каким образом она сюда попала.
 Когда совпадения нагромождаются таким вот образом, то они просто не могут не 
произвести впечатления - и чем больше их в одной группе или чем они необычнее, 
тем более невероятными они начинают казаться. По причинам, о которых я уже 
говорил в другой работе и которые не буду здесь снова описывать, я пришел к 
выводу, что это была группа совпадений. Хотя, следует признать, что она была 
более невероятной, чем простое дублирование.
 В вышеприведенной истории с трамвайным билетом, я сказал, что человек 
"случайно" обратил внимание на номер и запомнил его, чего он, как правило, не 
делал. Это создало основу для серии случайных событий, но я не знаю, что 
побудило его запомнить номер. Мне представляется, что при оценке подобной 
группы случайностей в этот момент в дело вступает фактор неопределенности, 
который требует особого внимания. Нечто подобное я наблюдал и в других случаях, 
однако так и не сумел сделать никаких толковых выводов. Но иногда трудно 
отделаться от впечатления, что имеет место предчувствие наступления серии 
определенных событий. Это впечатление еще более усиливается, когда речь идет о 
случаях типа следующего: человек думает о том, что он может встретить на улице 
своего старого друга, но выйдя из дому к своему разочарованию сталкивается с 
незнакомцем. Однако, завернув за угол, он встречает этого самого друга. Случаи 
такого рода происходят в самых разных формах и, очень часто, мгновенно вызывают 
удивление, но, как правило, быстро забываются.
 Что ж, чем больше нагромождается "предвиденных" деталей события, тем сильнее 
впечатление существования предчувствия, и тем невероятнее кажется случайность. 
Я помню приключившуюся с моим другом-студентом историю, когда отец пообещал ему 
путешествие в Испанию, если он успешно сдаст выпускные экзамены. В результате 
моему другу приснилось, что он гуляет по испанскому городу. Улица привела его 
на площадь, на которой находился готический собор. Мой друг повернул направо, 
за угол, на другую улицу. На ней он увидел красивую карету, запряженную двумя 
булаными лошадьми. А потом он проснулся. Он рассказал мне этот сон, когда мы 
сидели в компании за столом и пили пиво. Вскоре после этого, он успешно сдал 
экзамены, отправился в Испанию и там, гуляя по улице, узнал город из своего сна.
 Он нашел и площадь и собор, которые точно соответствовали тем, что приснились 
ему. Он хотел пойти прямо к собору, но потом вспомнил, что во сне он повернул 
направо, за угол, на другую улицу. Ему было любопытно узнать, будет ли и дальше 
действительность соответствовать сну. Не успел он повернуть за угол, как на 
самом деле увидел карету, запряженную двумя булаными лошадьми.
 Как я обнаружил в большом количестве случаев, sentiment du deja-vu (Ощущение 
уже виденного (фр.) - субъективное ощущение, что новый опыт настоящего уже 
переживался прежде. Прим. ред.) основывается на предчувствии во время сна, но 
мы видим, что это предчувствие может посетить человека и в часы бодрствования. 
В таких случаях простая случайность становится крайне маловероятной, потому что 
совпадение известно заранее. Оно утрачивает свой случайный характер не только 
психологически и субъективно, но и объективно, поскольку накопление совпадающих 
деталей неизмеримо уменьшает вероятность случайности, как определяющего фактора.
 (Дарье и Фламмарион определяют вероятность предчувствия смерти в диапазоне от 
1 к 4.000.000 до 1 к 8.000.000.)2. Так что в данных случаях неуместно говорить 
о "случайности" происходящего. Это уже вопрос "смыслового совпадения". Как 
правило, его объясняют предчувствием - иными словами, предвидением. Люди также 
говорят о ясновидении, телепатии и т. д., не будучи, однако, в состоянии 
объяснить, в чем заключаются эти способности или какие "средства связи" они 
используют для того, чтобы сделать отдаленные во времени и пространстве события 
доступными нашему восприятию. Все эти идеи являются обычными названиями; это не 
научные концепции, которые могут считаться формулировкой принципа, ибо никому 
еще не удалось построить причинный мост между элементами, образующими 
"смысловое совпадение".
 Большая заслуга Дж. Б. Рейна заключается в том, что он создал надежную основу 
для работы в обширном поле этих феноменов, экспериментируя с экстрасенсорным 
восприятием (ЭСВ). Он использовал колоду из 25-ти карт, разделенных на 5 групп 
по 5 карт в каждой. Каждая группа имела свой знак (звезда, квадрат, круг, крест,
 две волнистые линии). Эксперимент проводился следующим образом. В каждой серии 
колода раскладывалась 800 раз таким образом, чтобы подопытный не мог видеть 
карты. Затем его просили угадывать карты по мере их переворачивания. 
Вероятность правильного ответа составляет 1 к 5-ти. Результат, вычисленный на 
основании очень больших чисел, был следующим - в среднем 6.5 точных попаданий. 
Вероятность случайного отклонения на 1.5 составляет только 1 к 250000.