данном контексте идентифицировался как экстраверт, а Адлер как интроверт.
   «Строительный материал», который лег в основу юнговской типологии, весьма 
широк и разнообразен. Здесь и многочисленные психиатрические наблюдения, 
полученные Юнгом во время работы в клинике Бурхгольцли. Кстати, психиатрический 
источник использовался в разное время и другими авторами типологических 
классификаций — Жане, Блейлером, Кречмером и Роршахом. Основой юнговских 
понятий послужила и его личная жизнь, собственный реальный опыт процесса 
возрастающей интроверсии и возвращения к экстраверсии в процессе «душевного 
кризиса». Элленбергер отмечает и другие источники, не упомянутые самим Юнгом в 
историческом обзоре книги. Это мистический писатель и духовидец Сведенборг, чьи 
книги Юнг запоем читал в молодости, и французский психолог Альфред Бине, чьи 
типы интеллектуальных установок весьма напоминают юнговские установки.
   В течение трех лет Бине проводил исследование со своими двумя юными дочерьми,
 Армандой и Маргаритой, пользуясь при этом разнообразными психологическими 
тестами, которые сам же и разработал. Арманду он называл «субъективистом», а 
Маргариту — «объективистом». Попросив каждую написать наугад данное количество 
слов, Бине обнаружил, что Арманда воспроизвела более абстрактные слова и более 
связанные с фантазиями и более отдаленными воспоминаниями. Маргарита, напротив, 
выбрала более конкретные слова и слова, связанные с наличествующими объектами и 
недавними воспоминаниями. Арманда выявила более спонтанное воображение, в то 
время как Маргарита оказалась способной контролировать свое воображение. 
Арманда также описывала объект менее систематично, чем Маргарита, которая точно 
фиксировала объектную ситуацию в пространстве. Спонтанное внимание доминировало 
у Арманды, активное, произвольное внимание — у Маргариты. Арманда более точно 
измеряла временные интервалы, а Маргарита — интервалы пространственные. Бине 
пришел к выводу, что существуют две различающиеся установки и два различных 
качества в структуре разума. Он назвал их интроспекцией и экстерноспекцией. 
Интроспекция, проиллюстрированная Армандой, является «знанием, которым мы 
обладаем по отношению к своему внутреннему миру, к нашим мыслям и чувствам». 
Экстерноспекция есть «ориентация нашего знания в отношении к внешнему миру в 
противоположность нашему знанию о самих себе». Таким образом, Арманда лучше 
описывала состояния ее сознания, но была менее точна в своих описаниях внешнего 
мира, а для Маргариты было справедливо обратное. Бине подчеркивал, что 
социабельность и способность сочетаться с другими не обязательно жестко 
привязана к той или другой установке. Однако «интроспективный тип» более 
приспособлен к искусству, поэзии и мистицизму, а «экстерноспективный тип» имеет 
большие способности к науке. Бине пришел к выводу, что оба ментальных типа 
играют огромную роль в истории философии, и это могло бы объяснить, среди 
прочего, и средневековый спор между реалистами и номиналистами.
   Поскольку книга Бине появилась приблизительно в то же время, когда Юнг 
проходил стажировку в Париже у Жане, то он мог прочитать ее и затем забыть, что 
могло бы послужить еще одним примером той криптомнезии, которая столь часто 
проявлялась в истории динамической психиатрии. /18- P.702-703/
   Сравнительно недавнее исследование Бокса /21/ дополнительно перекликается с 
историческими экскурсами самого Юнга. Речь в нем идет о противоположных теориях 
свободы в работах английского философа Уильяма Темпла (William Temple, 1881 — 
1944) и русского философа Николая Бердяева (1874-1948), у которых Бокс 
подчеркивает личностные характеристики по типу экстраверсии-интроверсии. Темпл, 
считает Бокс, чувствует себя во внешнем мире как рыба в воде и с очевидностью 
выглядит экстравертом. Еще бы, он вырос в относительно динамичной и гибкой 
социальной среде, в которой свобода представлялась чем-то само собой 
разумеющимся. Бердяев, со своей стороны, развивался под жестким, ограниченным 
режимом царизма; он чувствовал свою отчужденность от мира и должен был бороться 
за свою внутреннюю свободу от этого давящего на него внешнего окружения. По 
мнению Бокса, он был интровертом.
   Завершив работу над «Психологическими типами», Юнг впоследствии занялся 
другими вопросами и оставил типологический аспект своей деятельности в 
относительно незавершенном виде. Так, в частности, он почти не ссылался на 
клинический материал в поддержку биполярного членения установок на экстраверсию 
— интроверсию, довольствуясь материалами из психологии так называемых 
«нормальных» людей. Говоря об общих типах установки, Юнг писал, что этот 
фундаментальный контраст не всегда вполне очевиден и у некоторых людей 
фундаментальная оппозиция не превалирует достаточно явственно. Сам же Юнг 
исследований на эту тему не проводил.
   Многие годы спустя ряд психологов проверяли гипотезу экстраверсии — 
интроверсии с помощью факторного анализа. В частности, британский психолог 
Айзенк, имея теоретические посылки, отличные от юнговских, обнаружил, что 
экстраверты высоко социабельны и импульсивны, в то время как интроверты имеют 
низкие показатели по этим факторам.
   Стил и Келли (1976), например, обнаружили высокую корреляцию между 
Типологическим показателем Майерс-Бригс (ТПМБ, см. ниже), самоотчетом опросника 
принудительного выбора, полученного на базе теории типов, очень схожей с 
юнговской, и Личностным опросником Айзенка (ЛОА).
   В исследованиях Палмиер (1972) была также подтверждена гипотеза, что 
интроверты более склонны к продуцированию фантазии, нежели экстраверты. 
Используя ТПМБ, она отобрала 25 «крайних» интровертов и 25 «крайних» 
экстравертов из выборки в 114 аспирантов и проанализировала их ответы на 
отобранные карты ТАТ (Тематический Апперцепционный Тест). Эти ответы были 
квалифицированы согласно количеству слов и идей. Высокие «очки фантазии» 
(больше слов и больше идей) получили, как и ожидалось, интровертные субъекты.