но, ласкал ее с такой теплотой, что Эмма, пожалуй, впервые 
в своей жизни, испытала оргазм с мужчиной. В этот момент в ней как будто что-то 
оттаяло. Они прозанимались любовью до самого рассвета, и в итоге Франц проспал 
на работу. Эмма почувствовала, будто бы сквозь непроницаемую мглу прорезался 
солнечный луч, осветивший всю ее жизнь. Она вдруг поняла, что может стать 
счастливой с этим человеком.
Но была еще и следующая ночь. После первого акта и успешного завершения, Франц 
пошел на второй заход. И тут произошло страшное. Франц навис над Эммой, и его 
член оказался на уровне ее губ. Франц ожидал специальной ласки – минета. И в 
эту секунду с Эммой случился конфуз – ее вырвало. Остаток ночи оба не спали. 
Эмма не могла рассказать Францу о том случае. Отговорилась тем, что просимый 
секс в католичестве запрещен. Прикрываясь верой, Эмма нашла себе верный 
аргумент не заниматься сексом, который напоминал ей о случившемся. С той поры 
Франц не стал ей предлагать особых ласк. Соответственно, куннилингус, анальный 
секс и прочие варианты также оказались закрытой темой. 
Эмма сидела передо мной с глазами, набухшими от слез. Она ждала обещанной 
помощи. С радостью я осознал, что выход есть. Он был необычен, - но это было 
единственное, что могло спасти саму Эмму и ее будущий брак, защитить ее от 
гибели, которую им с Францем напророчил астролог.
Мистерии излечения

Я изложил Эмме свой план, который вкратце сводился к следующему: лечить 
подобное подобным. Психотравма, полученная Эммой, находилась в сексуальном поле.
 Затем она, как круги по воде, захватила эмоциональный план Эммы и постепенно 
добралась до высших отделов психики, отлилась в целостное мировоззрение. 
Агрессия против мужского мира, что излучала Эмма, не могла не найти отклика. 
Вселенная не терпит насилия над собой. Эмму изнасиловали – Эмма среагировала 
тем, что в отместку попыталась изнасиловать весь остальной мир. Мир – и Бог за 
гранью проявленного мира – не согласились с такой постановкой вопроса. И то, 
что увидел астролог в гороскопе у Эммы и Франца, означало только одно – 
проклятие. Эмма, проклиная своего палача, на самом деле проклинала саму себя, и 
делала это с той степенью ревностности, что отличает лицемерных католиков, 
бессознательно играющих в кошки-мышки сами с собой. Когда им удобно одно, они 
поют гимны любви; когда удобно другое – мечут молнии, призывают град на поля 
еретиков.
Но Эмма прокляла не только своего насильника. Фактически, она вовлекла в орбиту 
своего проклятия всех мужчин, которые попались на ее тропе. И Франц не сделался 
исключением. Да и сын ее Дитрих не избежал общей участи. Фактически, Эмма 
приговорила к смерти весь свой мир, всю свою маленькую вселенную.
Проклятие – это не только религиозно-мистический, но и психолого-символический 
феномен, феномен проецирования архетипов на символические ряды. Можно верить 
или не верить в силу церковных таинств: исповеди, мессы, крещения. Но нельзя 
оспорить, что аналогичные таинства, развертывающиеся в бытовом поле, выступают 
в качестве упорядочивающей силы для построения символических рядов, 
структурирующих психику человека, вовлеченного в таинства. Над Эммой был 
произведен в полном смысле слова сатанинский обряд, обряд насилия, 
священнодействие со знаком «минус», словно бы дьявольская черная месса, 
предполагающая осквернение и нечистую жертву. Актуализированный таким образом 
символический ряд, отпечатавшийся в психике Эммы, воздействовал на нее с 
неменьшей силой, чем церковные службы, в которых Эмма участвовала доселе. Чем 
большую силу набирал внутри Эммы обряд самоосквернения и обряд мщения, тем 
меньше места оставалось для Бога в ее сердце. Фактически, Эмма, если говорить 
символически, заключила контракт с сатаной, заложив ему свою душу в обмен на 
достижение своих негативных целей. Психотравма Эммы превращала ее из жертвы в 
палача, делала ее насильницей. Увы, но это – общая клиническая практика. И 
церковь, не понимающая природы этого процесса, ничуть не помогает своим 
поруганным чадам. Напротив: своей нетерпимостью и недальновидностью она 
ускоряет процессы распада, действует во вред. Тем самым, церковь добровольно 
отдает своих чад в лапы нечистого, в его полную волю. В этом, я считаю, 
глубочайшая трагедия исторического христианства.
Чтобы остановить раскручивающуюся спираль саморазрушения, вернуть Эмму в 
область психической нормы, нужно было разработать специальную обрядовую систему 
для Эммы, основанную на сексуальных мистериях. Необходимо было демонтировать 
сложившийся символический ряд и на его место вписать новую, реабилитационную 
символическую систему. И первый шаг в этом направлении был таким: организовать 
примирение жертвы со своим палачом, через жертву замещения (искупления). Мы 
расстались с Эммой до следующего дня. Отпуская ее, я взял с нее слово, что она 
разыщет Франца и вернет его к себе в дом. В тот же день Франц должен быть у 
меня на приеме, один. И я попросил Эмму ничего не рассказывать Францу о сеансе. 
Все дальнейшее должно было открыться Францу с моих слов.

1. Жертва примирения

На следующий день Франц сидел передо мной. Он горячо поблагодарил меня за 
содействие в их с Эммой судьбе. Благодарить рано, умерил я его пыл. Все самое 
тяжелое – впереди. Выслушайте мой план. То, что вы услышите сейчас, пережить 
вам будет тяжело, но это необходимо принять и переработать. Мне нужен союзник в 
вашем лице, который готов идти со мной до конца, довериться мне с той же 
самоотдачей, как мне доверилась Эмма. На карту поставлена жизнь женщины, 
которую вы любите и от которой хотите иметь детей. 
И тут я деликатно, насколько мог, обрисовал Францу историю вопроса. Франц 
багровел, сжимал кулаки и ничего не говорил