Божьем, в андрогине. В  творческом  акте  высшей  любви  женская  и  мужская
природа  перестают  быть  жутко  чуждыми  и  враждебными.  И   должно   быть
окончательное освобождение и очищение от эротического обоготворения  пола  и
женственности, перенесенных на саму божественную жизнь.
   Половая любовь связана с самим существом  личности,  с  утерей  человеком
образа и подобия Божьего, с падением андрогина, в котором женственность была
не  чуждой  ему  стихией,  внешне  притягивающей,  а  внутренним  началом  в
человеке, в нем  пребывающей  девой.  И  религиозный  смысл  любви  половой,
эротики, в  том,  что  она  является  источником  движения  личности  ввысь,
творческого ее восхождения. Смысл любви не в статике устроения  жизни,  а  в
динамике движения жизни, творчестве жизни иной. Всякая  победа  статики  над
динамикой в любви есть омертвение,  окостенение  любви,  превращение  ее  из
творчества в  послушание,  в  приспособление  к  условиям  существования.  В
подлинной  любви  есть   творческий   прорыв   в   иной   мир,   преодоление
необходимости. И не ведают, что делают те, которые хотят превратить и любовь
в послушание. Это ведь значит свободу превратить в необходимость, творчество
в  приспособление,  гору  превратить  в  равнину.  Любовь  -  горная,  а  не
равнинная, с ней нечего делать  тем,  которые  устраивают  приспособление  к
равнинной  жизни.  Любовь  нельзя  удержать  на  равнине,  она  мертвеет   и
превращается в иное. Любовь - не жилец  на  равнинной  жизни.  В  любви  нет
ничего статического,  ничего  устраивающего.  Любовь  -  полет,  разрушающий
всякое устроение.
   В любви-дружбе нет той жуткой  отчужденности  и  жуткой  притягательности
объекта,  какая  есть  в  любви  половой.  В  дружбе  нет  этой  полярности,
притягивающей противоположные стихии, и нет такого жуткого сочетания любви с
враждой. Дружба не так связана с самими корнями личности, с самим  целостным
образом и подобием  Божьим  в  человеке.  Дружба  наполняет  жизнь  личности
положительным содержанием, но не затрагивает первооснов личности. Пол разлит
по всему человеку; дружба лишь  часть  его,  лишь  душевная  функция.  Но  в
подлинной, глубокой дружбе есть элемент эротический - есть если  не  прямая,
то косвенная связь с полом. Энергия пола,  энергия  жажды  соединения  может
быть направлена и на дружбу, как и на любой творческий акт. И та лишь дружба
полна высокого смысла, в  которой  есть  напряжение  половой  энергии,  этой
энергии всякого соединения. Тайна пола есть  тайна  творческого  недостатка,
бедности, рождающей богатства. Дружба есть не цельная, а дробная любовь, она
не вмещает окончательной тайны двух, но может к ней приближаться.  В  дружбе
нет соединения двух в плоть единую (не только в смысле сексуального акта, но
и в ином, более высоком смысле), есть лишь касание. Поэтому дружба  является
высокой ступенью в иерархии чувств соединяющих, но не  самой  высокой  и  не
окончательной. Но и в любвидружбе должно быть  эротическое  проникновение  в
неповторимую тайну лица  любимого,  вернее,  отражение  одного  в  другом  и
глубинное понимание.
   Любовь половая, любовь эротическая, считается глубоко, абсолютно отличной
от любви общечеловеческой, любви братской, любви "христианской". О, конечно,
отлична! Любовь половая знает тайну  двух,  и  она  коренится  в  полярности
распавшихся  стихий.   Любовь   "христианская",   как   и   гуманистическая,
превратилась в совершенную отвлеченность, бесплотную и бескровную, в  любовь
"стеклянную", по выражению Розанова. Да и  святые  отцы  более  призывали  к
тому, чтобы "ожесточить сердце свое", чем к любви. Не раз уже было  говорено
здесь, что христианская любовь совсем не была еще раскрыта  человечеством  в
религии искупления. Раскрытие христианской любви требует  творческого  акта.
Она зовет к  иному,  не  "от  мира  сего"  соединению  всех  в  христианском
всечеловечестве, к соединению всех в свободном  Духе,  а  не  в  необходимой
природе.  Доныне  христианское  человечество  знало  соединение   природное,
соединение  из  приспособления  к  необходимости.   Это   приспособление   к
необходимости было не только в государстве, но  и  в  церкви,  уподобившейся
государству. Физическая история церкви была совсем не религиозна. Воплощение
церкви в истории было культурно и разделяло  все  особенности  культуры.  Во
всемирной, всечеловеческой христианской любви должен быть тот же  творческий
прорыв в иной мир, то же видение человеческого лица всякого брата по Духу  в
Боге, что в высшей степени есть в любви эротической. В  христианской  любви,
не  стеклянной,  не  отвлеченной,  есть  отблеск  небесной   эротики,   есть
направление на все человечество и на весь мир энергии пола.  Любовь  половая
преодолевает греховное распадение мужского и женского в нездешнем соединении
двух. Любовь христианская преодолевает  греховное  распадение  всех  существ
мира, всех частей мира в нездешнем  соединении  всех  Падение  и  распадение
человека  было  связано  с  полом.   С   полом   связано   и   окончательное
воссоединение. Только в небесной эротике нет скуки всего здешнего,  смертной
скуки приспособления к необходимости. Христианскую любовь в  долгой  истории
пытались превратить в  скуку  здешнего  приспособления.  И  оправдывали  это
преступление мистикой послушания последствиям греха. Подлинная  христианская
любовь  считалась  в   христианском   мире   дерзостью,   гордыней   слишком
головокружительного  восхождения.   Грешному   человеку   даже   любовь   не
разрешалась, как недостойному.
   Достаточно ли ясна таинственная связь любви с андрогинизмом? В связи этой
раскрывается окончательный смысл любви.  Андрогинизм  и  есть  окончательное
соединение мужского и женского в высшем  богоподобном  бытии,  окончательное
преодоление распада и раздора, восстановление образа  и  подобия  Божьего  в
человеке.  Любовь  есть  возврат  человеку  утерянной  девы   -   Софии.   В
андрогинизме разгадка той тайны, что в Абсолютном Человеке - Христе не  было