Я думаю, что следовало бы  -  как  это  ни  странно  звучит  -  допустить
возможность существования в самой природе сексуального влечения чего-то, что
не благоприятствует наступлению полного удовлетворения. Тогда из  длительной
и трудной истории развития этого влечения выделяются два момента, может быть
вызывающие такое затруднение. Вопервых, вследствие двукратной попытки выбора
объекта, с промежуточным возникновением инцестуозного запрета, окончательный
объект полового влечения никогда не совпадает с первоначальным,  а  является
только его суррогатом. Психоанализ научил нас:  если  первоначальный  объект
какого-нибудь  желания  утерян  вследствие   вытеснения,   то   он   нередко
подменяется  бесконечным  рядом   заменяющих   объектов,   из   которых   не
удовлетворяет вполне ни один. Это может нам  объяснить  то  непостоянство  в
выборе объекта и ту неутомимость, которыми так нередко  отличается  любовная
жизнь взрослого.
   Во-вторых, мы знаем, что половое влечение распадается  на  большое  число
компонентов - не все могут войти в состав его позднейшего образования, -  но
их нужно прежде всего подавить или найти другое применение. К ним  относятся
сначала копрофильные части  влечения,  которые  оказались  несовместимыми  с
нашей  эстетической  культурой,  вероятно,  с  тех  пор,  как  мы  благодаря
вертикальному положению тела  при  ходьбе  удалили  наш  орган  обоняния  от
поверхности  земли.  Далее,  той  же  участи  подлежит  значительная   часть
садистских импульсов, которые также относятся к  числу  проявлений  любовной
жизни. Но все эти процессы развития захватывают только верхние слои  сложной
структуры. Основные  процессы,  вызывающие  любовное  возбуждение,  остаются
незатронутыми.  Экскрементальное  слишком  тесно  и  неразрывно  связано   с
сексуальным, положение  гениталий  остается  предопределяющим  и  неизменным
моментом. Здесь  можно  было  бы,  несколько  изменив,  повторить  известное
изречение Наполеона: "Анатомия решает судьбу". Гениталии не проделали вместе
со   всем   человеческим   телом   развития    в    сторону    эстетического
совершенствования, они остались животными, и поэтому и любовь в основе своей
и теперь настолько же  животна,  какой  она  была  испокон  веков.  Любовные
влечения с трудом поддаются воспитанию, их воспитание дает то слишком много,
то слишком мало. То, что стремится из  них  сделать  культура,  недостижимо;
оставшиеся без применения возбуждения дают себя знать при  активных  половых
проявлениях в виде неудовлетворенности.
   Таким  образом,  приходится,  может  быть,  примириться  с  мыслью,   что
равновесие  между  требованиями  полового   влечения   и   культуры   вообще
невозможно, что невозможно устранить лишения отказа и страдания, как и общую
опасность прекращения в отдаленном будущем всего человеческого рода  в  силу
его культурного развития. Хотя этот мрачный прогноз основан  на  том  только
единственном  предположении,  что  культурная  неудовлетворенность  является
необходимым  следствием  известных   особенностей,   приобретенных   половым
влечением под давлением  культуры.  Но  именно  эта  неспособность  полового
влечения давать полное удовлетворение, как только это  влечение  подчинилось
первым требованиям культуры,  становится  источником  величайших  культурных
достижений,  осуществляемых  благодаря  все  дальше  идущему  сублимированию
компонентов этого влечения. Ибо какие мотивы могли бы побудить людей  давать
другое  применение   сексуальным   импульсам,   если   бы   при   каком-либо
распределении их они могли бы получать полное счастье? Они не отошли  бы  от
этого счастья и не делали бы дальнейших успехов.
   Таким  образом,  кажется,  что  благодаря  непримиримому  разладу   между
требованиями обоих влечений - сексуальным и эгоистическим - люди  становятся
способными на все высшие достижения, хотя постоянно  подвергаются  опасности
заболеть неврозом, особенно наиболее слабые из них.
   Цель науки - не пугать, не утешать. Но я и сам готов допустить, что такие
общие заключения, как высказанные выше, следует построить на  более  широком
основании и что, может быть, некоторые направления в  развитии  человечества
могут помочь исправить указанные нами в изолированном виде последствия.
   ФРЕЙД 3. Об унижении любовной жизни.
   Философия любви. Сборник. Ч. 2. - М 1990, с. 366 - 380.
 
 
   Николай БЕРДЯЕВ
   ТАЙНЫЕ СИЛЫ ЛЮБВИ
 
   Женщина - носительница половой стихии в этом мире. У  мужчины  пол  более
дифференцирован и специализирован, у женщины же  он  разлит  по  всей  плоти
организма, по всему полю души. У  мужчины  половое  влечение  требует  более
безотлагательного  удовлетворения,  чем  у  женщины,  но  у   него   большая
независимость от пола, чем у женщины, он менее половое существо.  У  мужчины
есть огромная половая зависимость от женщины, есть слабость к полу женскому,
слабость коренная, быть может, источник всех его  слабостей.  И  унизительна
для человека эта слабость мужчины к женщине. Но сам по  себе  мужчина  менее
сексуален, чем женщина. У женщины нет ничего не сексуального, она сексуальна
в своей силе и в своей слабости, сексуальна  даже  в  слабости  сексуального
стремления. Женщина является космической, мировой носительницей  сексуальной
стихии,  стихийного  в  поле.  Природно-родовая  стихия  пола  есть   стихия
женственная. Власть рода над человеком  через  женщину  осуществляется.  Эта
власть вошла в природный мир и  овладела  им  через  праматерь  Еву.  Ева  -
природно-родовая женственность. Образование Евы повергло  старого  Адама  во
власть родовой сексуальности, приковало его к  природному  "миру",  к  "миру