атительным. Внешность, материальное положение, 
классовая принадлежность, уровень образования, наличие социальных навыков не 
столь важны для самоактуализирующегося человека, он постиг высшую ценность 
человеческих душевных качеств. Именно поэтому он может полюбить человека, 
который другим кажется невзрачным, неинтересным или заурядным. И тогда эти 
другие называют его слепцом, но я склонен счесть это признаком хорошего вкуса 
или особой эффективности восприятия. 
Мне посчастливилось наблюдать, как развивался хороший вкус у нескольких 
сравнительно здоровых молодых людей; это были студенты колледжа, с которыми я 
работал на протяжении ряда лет как со своими потенциальными испытуемыми. Чем 
более зрелыми становились эти люди, тем реже они упоминали в качестве 
достоинств полового партнера такие характеристики как приятная внешность, 
пышный бюст, физическая привлекательность, длинные ноги, красивое тело, умение 
целоваться или умение танцевать. Все чаще они говорили о взаимной совместимости,
 о доброте любимого человека, о его порядочности, верности, тактичности, 
внимательности. Взрослея, некоторые юноши влюблялись в девушек именно с теми 
характеристиками, которые прежде казались им неприятными (например, волосатые 
ноги, излишний вес, оттопыренные уши). Я видел, как год за годом сужался круг 
потенциальных возлюбленных одного молодого человека. Поначалу про него можно 
было сказать, что он "не пропустит ни одной юбки". Он признавался мне, что 
готов лечь в постель с любой девицей, лишь бы она не была слишком толстой или 
чересчур высокой, но по прошествии нескольких лет на тот же вопрос из всех 
знакомых ему девушек он сумел назвать только двух, которых мог бы представить 
себе в роли своих половых партнерш. Теперь его выбор предопределяли не 
физические характеристики девушек, а их душевные качества. 
Я полагаю, что эта тенденция связана не столько со взрослением, сколько с 
ростом психологического здоровья. 
Кроме того, полученные мною данные противоречат и двум другим "постулатам" 
любви, первый из которых гласит, что противоположности сходятся, а второй 
утверждает, что подобное стремится к подобному. Что касается здорового человека,
 то для него последнее утверждение верно только в отношении таких 
характерологических черт как честность, искренность, доброта и мужество. Что 
касается внешних, поверхностных характеристик, таких как уровень дохода, 
классовая принадлежность, уровень образования, национальность, религиозные 
взгляды супругов, то браки самоактуализирующихся людей не отличаются такой 
гомогенностью, какую можно наблюдать в браках среднестатистических индивидуумов.
 Самоактуализирующийся человек не видит угрозы в том, что незнакомо ему; 
новизна не путает его, а интригует. Самоактуализирующийся индивидуум не 
цепляется за привычное, для него не так, как для среднестатистического человека,
 существенны привычный выговор, знакомые одежда, еда, традиции и церемонии. 
Что касается постулата о тяге друг к другу противоположностей, то в отношении 
самоактуализирующегося человека он справедлив только в том смысле, что здоровый 
человек способен искренне восхищаться теми талантами и умениями, которыми не 
обладает сам и которыми наделен другой человек. И потому талант потенциального 
партнера, будь то мужчина или женщина, рассматривается здоровым человеком как 
привлекательная черта. 
И наконец, я хочу обратить ваше внимание на тот факт, что все, о чем я говорил 
выше, служит еще одним примером разрешения или преодоления извечного 
противопоставления разума и желания, сердца и рассудка. В любовных отношениях 
самоактуализирующийся человек совершает свой выбор, опираясь как на когнитивные,
 так и на конативные критерии. Иначе говоря, он испытывает интуитивное, 
импульсивное половое влечение именно к таким людям, которые подошли бы ему, 
если бы он взялся оценивать их трезвым рассудком и холодным умом. Его чувства 
дружат с его разумом, они синергичны, а не антагонистичны друг другу. 
В связи с этим мне вспоминается попытка Сорокина (434) доказать, что правду, 
красоту и добродетель связывает положительная корреляция. Я готов согласиться с 
данными Сорокина, но только в отношении здоровых людей. Что касается невротиков,
 вряд ли мы можем говорить об однозначной взаимосвязи у них этих качеств (449). 




Глава 13
ПОЗНАНИЕ ИНДИВИДУАЛЬНОГО И ОБЩЕГО
ВСТУПЛЕНИЕ
Изучение любого переживания, любого типа поведения и любого индивидуума может 
быть произведено двумя способами, с использованием одного из двух подходов. 
Психолог либо изучает переживание (поведение, человека) в его целостности и 
неповторимости, как уникальное и самобытное явление, отличное от любого другого 
явления в мире, либо он относится к нему как к типичному переживанию, 
представляющему тот или иной класс, ту или иную категорию переживаний. Второй 
способ изучения, собственно говоря, нельзя даже назвать "изучением" в строгом 
смысле этого слова, потому что в данном случае психолог не исследует явление, 
не воспринимает его во всей его полноте, – его действия подобны действиям 
клерка, который, пробежав документ глазами, тут же определяет ему место в 
каталоге, заносит его в соответствующую рубрику. Деятельность такого рода я 
называю "рубрификацией". Те, кто питают неприязнь к неологизмам, могут 
использовать другое название – "абстрагирование по типу Бергсона45 и Уайтхеда" 
(475). Именно эти два мыслителя особенно подчеркивали опасность абстрагирования.
46 
К необходимости четко обозначить границы, отделяющие эти два способа познания, 
нас подталкивает анализ теоретических концепций, составляющих базис современной 
психологии. В американской психологии отмечаются следы опасной тенденции: 
психологи чаще всего склонны воспринимать реальность как нечто постоянное и 
дискретное, им проще расчленить действительность н