ть провели момент веселья,  затем  дон
Хуан  вновь  стал серьезен и сказал, что если я не  думаю  о
своей  смерти,  то вся моя личная жизнь будет только  личным
хаосом. Он взглянул очень резко.
     -  Что еще может быть у человека, кроме его жизни и его
смерти? - сказал он мне.
     В этот момент я почувствовал, что совершенно необходимо
все  это  записать  и внобь взялся за  блокнот.  Дон  Хенаро
уставился  на  меня  и улыбнулся. Затем  он  склонил  голову
немного  набок  и   раскрыл   ноздри.   Он,  очевидно,  имел
замечательный  контроль над мышцами, управляющими  ноздрями,
потому  что они раскрылись в два раза против своего обычного
размера.
     Что  было наиболее комичным в его клоунаде, так это  не
столько его жесты, как его собственная реакция на них. После
того,  как  он расширил свои ноздри, он склонился  вперед  и
вновь  привел  свое тело в ту же странную перевернутую  позу
сидения на голове.
     Дон  Хуан  смеялся,  пока слезы не потекли  у  него  по
щекам.  Я  чувствовал себя несколько раздраженным и  смеялся
нервно.
     - Хенаро не любит писать, - сказал он как объяснение.
     Я отложил свои заметки, но дон Хенаро сказал, что все в
порядке с писанием, потому что он на самом деле не возражает
против этого. Он повторил те же самые ребячливые движения, и
оба они опять реагировали так же.
     Дон  Хуан  взглянул на меня, все еще смеясь, и  сказал,
что  его  друг  изображает меня. Что у  меня  есть  привычка
раздувать  ноздри,  как только я начинаю писать, и  что  дон
Хенаро думает, что пытаться стать магом, записывая поучения,
также абсурдно, как сидеть на голове, поэтому он и принимает
такую  абсурдную позу, перенося вес своего сидящего тела  на
одну голову.
     - Может быть, ты не находишь это забавным, - сказал дон
Хуан,  -  но  только один Хенаро может сидеть на  голове,  и
только  один  ты  можешь думать о том,  чтобы  стать  магом,
записывая поучения.
     Оба  они опять имели взрыв смеха, и дон Хенаро повторил
свое невероятное движение.
     Мне  нравился он. В его поступках было так много грации
и прямоты.
     -  Приношу  свои  извинения, дон Хенаро,  -  сказал  я,
указывая на блокнот.
     - Все в порядке, - сказал он и опять хмыкнул.
     Я  больше  не  мог писать. Они очень  долго  продолжали
говорить о том, как растения действительно могут убить и как
маги  используют  это качество растений. Оба они  продолжали
смотреть  на меня, когда говорили, как бы ожидая, что я буду
писать.
     - Карлос, как лошадь, которая не любит быть оседланной,
-  Сказал  дон Хуан. - С ним надо быть очень деликатным.  Ты
испугал его, и теперь он не хочет писать.
     Дон  Хенаро расширил свои ноздри и сказал с насмешливой
просьбой, гримасничая и вытягивая губы куриной попкой:
     -  Продолжая,  Карлуша,  пиши.  Пиши, пока  у  тебя  не
отвалится большой палец.
     Дон  Хуан  поднялся,  вытягивая руки и  выгибая  спину.
Несмотря  на  преклонный  возраст, его тело было  сильным  и
гибким.  Он пошел в кусты с краю дома, и я остался наедине с
доном  Хенаро. Он посмотрел на меня, и я отвел глаза, потому
что он заставлял меня чувствовать себя скованным.
     -  Не говори, что ты даже не хочешь смотреть на меня, -
сказал он с крайне ребячливой интонацией.
     Он  раздул  ноздри  и  заставил их  дрожать.  Затем  он
поднялся  и  повторил движения дона Хуана, выгибая  спину  и
вытягивая  руки,  но  при  этом   его  тело  приняло  крайне
невероятное  положение;  это была действительно  неописуемая
поза,  которая  совмещала  в   себе  исключительное  чувство
пантомимы  и чувство загадочности. Она бросила меня в дрожь.
Это была мастерская карикатура на дона Хуана.
     В  этот  момент  дон Хуан вернулся и  заметил  жест,  а
также, видимо, и его значение. Он сел, посмеиваясь.
     - Куда дует ветер? - значительно спросил дон Хенаро.
     Дон Хуан указал движением головы на запад.
     -  Я  лучше пойду туда, куда ветер дует, -  сказал  дон
Хенаро  с серьезным выражением. Затем он повернулся ко мне и
покачал мне пальцем.
     - И не обращай внимания, если услышишь странный звук, -
сказал он. - когда Хенаро срет - горы трясутся.
     Он  прыгнул в кусты, и мгновение спустя я услышал очень
странный  звук, глубокий неземной грохот. Я не знал, как его
объяснить.  Я взглянул на дона Хуана, ища объяснения, но  он
согнулся вдвое от хохота.
17 октября 1968 г.
     Я  не помню, что побудило дона Хенаро рассказать мне об
устройстве  "того света", как он его называл. Он сказал, что
мастер-маг  бывает  орлом   или,   скорее,   что