о индейца примерно в  возрасте  дона
Хуана, который сидел на деревянном стуле.
     Было  еще  не совсем темно. Группа молодых  индейцев  и
индеанок  спокойно  стояла  вокруг старого  грузовика  около
дома.  Я  заговорил  с ними по-испански,  но  они  намеренно
избегали  отвечать мне; женщины хихикали каждый раз, когда я
что-либо  говорил,  а мужчины вежливо улыбались  и  отводили
глаза.  Казалось,  они  меня  не понимали, и все  же  я  был
уверен,  что некоторые из них говорят по-испански, так как я
слышал их разговор между собой.
     Через  некоторое  время дон Хуан и другой старик  вышли
наружу,  забрались  в грузовик и сели рядом с  шофером.  Это
оказалось  знаком для всех остальных забраться в кузов.  Там
не  было бокового ограждения, и когда грузовик тронулся,  мы
все  уцепились  за  длинную веревку, привязанную  к  крючкам
вокруг платформы.
     Грузовик медленно двигался по грунтовой дороге. В одном
месте на очень крутом склоне он остановился, и все соскочили
и  пошли  за  ним;  затем двое  молодых  людей  вскочили  на
платформу  и  сели  на  краю, держась  за  веревку.  Женщины
смеялись  и  подбадривали  их,   чтоб   те  удерживали  свое
неустойчивое равновесие.
     Дон  Хуан  и старик, к которому обращались, как к  дону
Сильвио,  шли  тоже позади, и им, казалось, не было дела  до
выкрутасов  молодых.  Когда  дорога выровнялась,  все  снова
забрались на грузовик.
     Мы  ехали  около часа. Пол был исключительно твердым  и
неудобным,  поэтому  я стоял и держался за крышу  кабинки  и
ехал таким образом до тех пор, пока мы не остановились перед
группой  хижин.  Там  были еще люди. К этому  времени  стало
довольно  темно, и я мог разглядеть только нескольких из них
в тусклом желтоватом свете керосиновой лампы, которая висела
у открытой двери.
     Все  сошли  с машины и смешались с людьми в домах.  Дон
Хуан  опять  велел мне оставаться снаружи. Я  облокотился  о
переднее  крыло  грузовика, и через одну-две минуты  ко  мне
присоединились  еще  трое  молодых людей. Одного  из  них  я
встречал  четыре  года назад на предыдущем митоте. Он  обнял
меня, взяв за плечи.
     - Ты молодец, - прошептал он мне по-испански.
     Мы  очень  тихо стояли около грузовика. Я  мог  слышать
мягкое бульканье ручья поблизости. Мой приятель спросил меня
шепотом,  нет  ли  у меня сигарет.  Я  предложил  окружающим
пачку.  При  свете  сигареты я взглянул на свои  часы.  Было
9 часов.
     Группа  людей вышла из дома вскоре после этого, и  трое
молодых людей ушли. Дон Хуан подошел ко мне и сказал, что он
объяснил  мое  присутствие здесь к общему удивлению,  и  что
меня  приглашают  обслуживать  водой участников  митота.  Он
сказал, что мы сейчас выходим.
     Группа  из  10  женщин и 11 мужчин вышла  из  дома.  Их
предводитель  был  довольно кряжистый, лет 45  мужчина.  Они
называли  его  "мочо"   -   прозвище,   которое  означает  -
усеченный.  Он  двигался стремительными твердыми шагами.  Он
нес  керосиновый фонарь и помахивал им из стороны в  сторону
на  ходу. Сначала я думал, что он машет фонарем просто  так,
затем  заметил,  что   взмахом   фонаря   он   указывает  на
какое-нибудь препятствие или трудное место на дороге. Мы шли
больше  часа.  Женщины болтали и время от времени  смеялись.
Дон Хуан и второй старик были во главе процессии, я же был в
самом конце ее. Я не спускал глаз с дороги, пытаясь увидеть,
куда  ступаю. Прошло уже 4 года с тех пор, как дон Хуан и  я
были  в  горах  ночью, и я потерял  очень  много  физической
выносливости.  Я непрерывно спотыкался, и из-под ног у  меня
летели  камни. Мои колени совсем потеряли гибкость;  дорога,
казалось  бросалась на меня, когда я упирался в бугорок, или
проваливалась  подо мной, когда я наступал в выбоину. Я  был
самым  шумным  пешеходом,  и  это невольно  делало  из  меня
клоуна.  Кто-нибудь в группе обязательно говорил "ух", когда
я  спотыкался,  и все смеялись. Один раз камень,  который  я
нечаянно  пнул  ногой, попал в пятку женщине, и  она  громко
сказала  ко  всеобщему удовольствию: "дайте  свечку  бедному
мальчику".  Но  последним испытанием для меня было, когда  я
оступился  и вынужден был схватиться за идущего впереди;  он
чуть  не  потерял  равновесие  под  моей  тяжестью  и  издал
совершенно  неадекватный  нарочитый визг. Все так  смеялись,
что группа должна была на время остановиться.
     Наконец  человек,  который  был ведущим,  махнул  своей
лампой вверх и вниз. Это, казалось, был знак, что мы прибыли
к  месту  назначения. Справа от меня, неподалеку был  темный
силуэ