редкостно, а в принципе невероятно. Действительное открытие может произойти 
только в том случае, если не сбудутся предположения относительно природы, 
методов и средств исследования, основанные на существующей парадигме. Новые 
теории не возникнут без разрушения старых воззрений на природу
       Новая, радикальная теория никогда не будет дополнением или приращением к 
существующим знаниям. Она меняет основные правила, требует решительного 
пересмотра или переформулирования фундаментальных допущений прежней теории, 
проводит переоценку существующих фактов и наблюдений. По теории Куна, только в 
событиях подобного рода можно признать настоящую научную революцию. Она может 
произойти в каких- то ограниченных областях человеческого знания или может 
радикально повлиять на целый ряд дисциплин. Сдвиги от аристотелевской к 
ньютоновской физике или от ньютоновской к эйнштейновской, от геоцентрической 
системы Птолемея к астрономии Коперника и Галилея, или от теории флогистона к 
химии Лавуазье - замечательные примеры изменений этого рода. В каждом из этих 
случаев потребовался отказ от широко принятой и достойной научной теории в 
пользу другой, в принципе с ней несовместимой. Каждый из этих сдвигов вылился в 
решительное переопределение проблем, доступных и значимых для научного 
исследования. Кроме того, они заново определили то, что допустимо считать 
проблемой, а что - стандартами законного ее решения. Этот процесс приводил к 
коренному преобразованию научного воображения; мы не преувеличим, если скажем, 
что под его воздействием менялось само восприятие мира
       Томас Кун отметил, что всякая научная революция предваряется и 
предвещается периодом концептуального хаоса, когда нормальная практика науки 
постепенно переходит в то, что он называет "экстраординарной наукой". Раньше 
или позже повседневная практика нормальной науки обязательно приведет к 
открытию аномалий. Во многих случаях некоторые приборы перестанут работать так, 
как предсказывает парадигма, в ряде наблюдений обнаружится то, что никак не 
вместить в существующую систему убеждений, или же проблема, которую нужно 
решить, не будет поддаваться настойчивым усилиям выдающихся специалистов
       Пока научное сообщество остается под чарами парадигмы, одних аномалий 
будет недостаточно, чтобы засомневаться в обоснованности базовых допущений. 
Поначалу неожиданные результаты будут называться "плохими исследованиями", 
поскольку диапазон возможных результатов четко определен парадигмой. Когда 
результаты подтверждаются повторными экспериментами, это может привести к 
кризису в данной области
       Однако даже тогда ученые не откажутся от парадигмы, которая привела их к 
кризису. Научная теория, однажды получившая статус парадигмы, до тех пор будет 
в ходу, пока ей не найдется жизнеспособной альтернативы
       Несовместимости постулатов парадигмы и наблюдений еще недостаточно. В 
течение некоторого времени расхождение будет рассматриваться как проблема, 
которая в конце концов разрешится за счет модификаций и прояснений
       И все же после периода утомительных и бесполезных усилий аномалия вдруг 
выходит за рамки еще одной загадки, и данная дисциплина вступает в период 
экстраординарной науки. Лучшие умы в этой области концентрируют свое внимание 
на проблеме. Критерии исследования начинают слабеть, экспериментаторы 
становятся менее предубежденными и готовыми рассматривать дерзкие альтернативы. 
Растет число конкурирующих обоснований, причем они все больше расходятся по 
смыслу
       Неудовлетворенность существующей парадигмой возрастает и выражается все 
более недвусмысленно. Ученые готовы обратиться за помощью к философам и 
обсуждать с ними фундаментальные установки - о чем и речи не могло быть в 
период нормальных изысканий. До и во время научных революций происходят также 
горячие дебаты о законности методов, проблем и стандартов. В этих 
обстоятельствах, с развитием кризиса возрастает профессиональная неуверенность. 
Несостоятельность старых правил ведет к интенсивным поискам новых
       Во время переходного периода проблемы можно решать как при помощи старой,
 так и при помощи новой парадигмы. Это неудивительно - философы науки не раз 
доказывали, что конкретный набор данных всегда можно интерпретировать в рамках 
нескольких теоретических построений
       Научные революции - это те некумулятивные эпизоды в науке, когда старая 
парадигма полностью или частично заменяется новой, с ней несовместной
       Выбор между двумя конкурирующими парадигмами нельзя сделать на основе 
оценочных процедур нормальной науки. Последняя является прямой наследницей 
старой парадигмы, и ее судьба решающим образом зависит от исхода этого 
соревнования. Поэтому парадигма становится жестким предписанием по 
необходимости - она в состоянии к чему-то склонить, но не способна убедить ни 
логическими, ни даже вероятностными аргументами. Перед двумя конкурирующими 
школами встает серьезная проблема коммуникации. Они оперируют разными базовыми 
постулатами о природе реальности и по-разному определяют элементарные понятия
       Вследствие этого, они не могут прийти к согласию даже в том, какие 
проблемы считать важными, какова их природа и что собой представляет их 
возможное решение. Научные критерии разнятся, аргументы зависят от парадигмы, а 
осмысленная конфронтация невозможна без взаимной интерпретации понятий. В 
рамках новой парадигмы старые термины обретают совсем иные определения и новый 
смысл; в результате они скорее всего и соотноситься будут совершенно иначе. 
Коммуникация через концептуальную перегородку будет заведомо неполной и 
приведет к путанице. В качестве характерного примера можно привести полное 
различие по смыслу таких понятий, как материя, пространство и время в 
ньютоновской и эйнштейновской моделях. Рано или поздно, ценностные суждения 
тоже вступят в действие, поскольку разные парадигмы расходятся в том, какие