проходил в течение менее чем недели. 
     Я приехала на семинар Грофа, плохо представляя себе, на что это может быть 
похоже. Я ничего не читала о его методах, кроме короткой строчки в каталоге 
Эсаленского ииститута. Я никогда не принимала психоделиков, даже ни разу в 
жизни не напилась. Одна из важных проблем моей жизни состояла в том, что я 
посто янно нуждалась в контролировании себя, других, окружающего всего. Мысль о 
том, чтобы ослабить контроль, казалась мне пуга ющей. Я приехала на семинар, 
чувствуя себя раздраженной, на пряженной и запутавшейся в своей жизни. Я 
надеялась, что зта "техника" по крайней мере поможет мне до некоторой степени 
снять напряжение в безопасном месте.
     Моим первым опытом была роль сидящей у Питера. Его сеанс был относительно 
спокойным, так что у меня быдо достаточно времени, чтобы наблюдать все 
остальное, что происходило в груп пе. В частности, на меня произвела большое 
впечатление Рут, Она извивалась, стонала, боролась с чем-то. Несколько человек 
удерживали ее, чтобы не дать ей биться об стену. Это пугало, но одновременно и 
подбадривало. Казалось, она никогда не вер нется в нормальное состояние, однако 
в конце концов она угомо нилась и, выглядя лет на десять моложе, как бы 
светилась изну три. То, что я увидела, дало мне возможность дать себе волю на 
следующий день. 
     
Первый сеанс дыхания 
     Когда настала моя очередь, прежде всего мы прошли через расслабление тела, 
затем начали дышать более глубоко и часто. Музыка разливалась вокруг нас. 
Следующие десять или пятнад цать минут мой ум боролся за то, чтобы не потерять 
контроль. Меня охватило чувство паники, потерянности, одиночества, я бо ялась, 
что не выдержу. Появился образ. Днем раньше я видела маленькую черную водяную 
птичку, ищущую пищу на берегу около эсаленских горячих купален. Когда набегала 
очередная волна, птичка спокойно погружалась глубже в водоворот. Когда волна 
уходила, она снова высовывалась на поверхность
     Я решила, что похожа на эту птичку и что единственное мое спасение - это 
нырять глубже. Я пошла дальше, перестав цепляться за обычную 
самотождественность, оставив свои мысли, страхи, идеи, моих родственников и 
остальных, на кого я могла бы опереться. Близко к концу вводной фразы я 
воскликнула про себя: "Я иду, о Мать!" - имея в виду не мою человеческую мать, 
а великий океан, разверзающийся подо мной. Через двадцать двадцать пять минут 
(как я посчитала позже) я полностью вошла в процесс. Чего бы ни хотело сделать 
мое тело, я позволяла ему проделывать это.
     Голова у меня начала ритмически поворачиваться из стороны в сторону, ноги 
согнулись, так что пятки прикасались к ягодицам. Одна из моих рук начала 
подниматься и опускаться, стуча кулаком по матрасу. У меня не было картин, 
эмоций или психоделических цветовых восприятий - только глубоко ощущаемая 
потребность в этих ритмичных движениях. Скоро обе мои ноги поднимались и 
ударяли матрас, одна за другой, как в марше или в ритуальном танце. Снова 
появился образ: я - танцор в какойто церемонии в африканской деревне.
     Мои руки со сжатыми кулаками присоединились к ногам. Пришел импульс дать 
волю голосу. Я откинула голову назад и издала что-то вроде воя. Звук поднимался 
все выше и выше - выше, чем когда-либо звучал мой голос. Я чувствовала себя 
оперной певицей, застрявшей на длинной высокой ноте. Затем на полной мощности 
голос вошел в единый ритм с телом. Я чувствовала себя американским индейцем, 
поющим ритуальную песню. Появился образ Эсалена - Биг-Сур, с его мысами, 
направленными в океан (название "Эсален" - это наименование группы американских 
индейрев, населявших те земли, где сейчас территория Эсаленского йнститута; 
причем место, где он расположен, было их священной землей для похорон, а 
горячие источники - их местом врачевания).
     Это пение и танец продолжались около часа, прерываемые лишь недолгими 
периодами отдыха и обновления дыхания. В конце я отдыхала около двадцати минут. 
Ко мне подошел Стэн и спросил, остались ли какие-нибудь напряжения в моем теле. 
Я ответила, что все еще чувствую напряжение в шее. Он нажал на шею и попросил 
сказать, что я чувствую. Хотя уже некоторое время я не продолжала интенсивного 
дыхания и чувствовала себя "снова нормальной", я тут же опять начала пение и 
танец, продолжавшиеся несколько минут. Потом я почувствовала, что освободилась 
от излишней энергии и действительно ощутила себя расслабившейся - в первый раз 
за много лет. 
     
Второй сеанс дыхания
     Во время второго сеанса я полностью вошла в состояние примерно через 
десять минут. Я начала бросать голову из стороны в сторону в том же ритмическом 
движении, что и в предыдущий раз. Это немедленно привело к резкой вспышке 
раздражения. Я молотила кулаками по матрасу в страшном гневе и громко кричала. 
Джеймс, Пол и Тара держали мои руки, ноги и плечи. Я впала в панику. Ко мне 
пришел образ ребенка, попавшего в какую-то слишком узкую щель. Я чуть было не 
попросила их прекратить - ужас был слишком велик. 
     Вдруг я вспомнила смелость Пайи во время того сеанса, когда я была сидящей.
 Четыре человека держали ее со всех сторон, когда она молотила руками й ногами, 
около двук часов. Я осталась со своим страхом и злостью, пока потребность 
бороться не покинула меня, и я успокоилась и расслабилась. Через некоторое 
время я снова начала глубоко дышать. На этот раз я лежала на животе и давила 
изо всех сил на подушку и на стену. Тара держала меня за ноги, так что я могла 
отталкиваться от ее рук. Я извивалась, напрягалась и кричала. Ко мне пришли 
образы выкарабкивания из утробы, из пещеры, из ограничивающей меня жизненной