насколько  это  удастся,   проявить  непредвзятость  и  отложить  выводы  до
окончания опыта.
     В  день процедуры  Мэтью  получил  200  микрограммов ЛСД. Препарат  был
введен  внутримышечно, так как мы не были уверены в поглощающих способностях
его  желудочно-кишечного тракта. Скрытый период, видимо, был продолжительнее
обычного. Более часа Мэтью казался абсолютно нормальным. Затем его поведение
стало необычным, но  он продолжал отрицать ощущение  чего-либо.  Он лежал на
матрасе,  слушая через  наушники классическую музыку.  Временами ворочался и
метался, а иногда испытывал трудности с дыханием. Тот факт, что в его случае
визуальные параметры действия препарата практически отсутствовали, затруднил
для  Мэтью  ясное  осознание  начала  переживания,  вызванного ЛСД.  Вскоре,
однако,  не  осталось  сомнений,  что  его  психика  находится в  измененном
состоянии.  Он  начал  проявлять восторженность по  поводу качества  музыки,
настойчиво  просил  нас  слушать  внимательно  и  сказать,   слышали  ли  мы
когда-либо нечто столь  фантастическое. Музыка звучала для него божественно,
и он растворялся в ней, сливаясь с ее течением.
     Весьма  рано в  ходе процедуры  Мэтью испытал острую  нужду в  душевном
тепле  и  потянулся к  Джоан (соавтору книги).  Она  мгновенно откликнулась,
держа и укачивая его более четырех



     часов. В  таком положении он продолжал  слушать  музыку с экстатическим
выражением лица. Его черты показывали необычную смесь детской благостности и
мистического  восторга.  Он  произносил, казалось,  бессвязные  предложения,
которые  звучали  одно за другим,  наподобие  цитат из  буддийских текстов и
описаний  еврейских и христианских  мистиков: "Один  мир и одна Вселенная...
все едино... ничто и все... все и ничто... ничто есть все... пусть случится,
когда  придет время... это  не имеет никакого значения... болезнь... рана...
это либо реальность, либо нет... низшие формы и высшие... блистающие границы
владений его величества... итак, я бессмертен... это истинно!.."
     Дебора, время от времени подходившая к двери гостиной, где  происходила
процедура,  не   могла  поверить,  что  данные  заявления   исходили  от  ее
прагматичного  мужа.  В  начале  шестого часа  она вошла  и  сменила Джоан в
ухаживании за Мэтью. Он по-прежнему  был с  защитной повязкой  на  глазах, в
наушниках и едва ли заметил перемену. Они  провели долгое время в молчаливом
объятии. Затем Мэтью снял  повязку и выпил  стакан апельсинового сока. Глядя
на Дебору, он был захлестнут чувством огромной любви и близости.
     В   период  окончания  процедуры  Мэтью   испытал   сильный  физический
дискомфорт. Он ощущал  себя связанным  и  делал отчаянные попытки опорожнить
желудок,  чувствуя, что  это было единственной преградой на пути  возврата в
благостное  состояние. Он  полагал, что если ему удастся опорожниться, то он
"обретет весь мир". Запор, однако, был столь тяжел, что  пришлось прибегнуть
к клизме, чтобы помочь ему.
     В тот  же  день позже Мэтью захотел принять  ванну. Сидя в  ней почти в
течение часа,  он слушал музыку  и наслаждался, пока  его купали.  Затем  он
провел вечер, продолжая слушать музыку и находя совершенно новые измерения в
вещах,  которые он  довольно  хорошо знал.  Ощущение  боли  в кишечнике было
единственным  темным  пятном  на  его  прекрасном во всех других  отношениях
самочувствии.
     К нашему удивлению,  Мэтью  оказался, судя  по  всему,  не  в состоянии
реконструировать  последовательность  ЛСД-пережива-ния  и  плохо   помнил  о
содержании.  Степень провала  в памяти  была весьма  необычной:  большинство
людей  ясно  помнят  основные  события  переживания.  Все,  что  Мэтью  смог
передать, -- это общее ощущение дня. Он чувствовал, что переживание было 
неправдоподобно  прекрасно,  он  никогда  в  жизни  не  испытывал  ничего
похожего. Это было "заключение в теплом коконе, окруженном бес
     конечной  любовью,  чувство  беспомощности  и  одновременно  счастья  и
безопасности".  Наиболее сильным переживанием было  пребывание на матрасе  с
Деборой,  их  объятия и  чувство растворения в ней. Рассказ  Мэтью  об  этом
переживании  произвел  на  обоих впечатление, и они  заплакали.  Перед нашим
уходом  в  тот  вечер  Мэтью  так   суммировал  впечатления  от   процедуры:
"Независимо от того, поможет это мне или нет, я хочу, чтобы вы знали:
     я очень благодарен  за  то, что  произошло  сегодня. Это  действительно
самый прекрасный и плодотворный день в моей  жизни. Я не вижу, каким образом
это может причинить какой-либо вред..."
     Через два  дня  после процедуры, Мэтью пришлось снова госпитализировать
по поводу полной непроходимости кишечника. Это явилось  суровым напоминанием
о быстром развитии болезни, и Мэтью начал снова уходить в депрессию. Так как
в  больнице  он   пребывал  в   отдельной   палате,   мы  установили  в  ней
проигрыватель,  чтобы он  мог  находиться под воздействием музыки;  принесли
пластинки,  которые проигрывались  во время  процедуры.  Мы уже  знали,  что
музыка,  связанная  с   необычными   состояниями  психики,  обладает  особой
способностью пробуждать вновь те же  состояния. В ходе специальной процедуры
Джоан применила  технику  расслабления  вкупе с  внушением. Она напомнила  о
стоящем  перед  ним  выборе: либо концентрироваться  на болезни и физическом
страдании,  либо восстановить связь  с  переживаниями ЛСД-процедуры.  Спустя
приблизительно двадцать минут, психика Мэтью успокоилась. С помощью Деборы и
музыки он смог сохранить это спокойствие в течение нескольких оставшихся ему
дней.  Дебора ежедневно  проводила с  ним  много часов. Сопротивление  Мэтью