Впрочем, на семинарах по холотропному дыханию, проводившихся в Японии и 
Индии, мы также не раз наблюдали интенсивные отождествления с Иисусом. И 
происходило это с людьми, воспитанными в буддийской, синтоистской или 
индуистской среде. И напротив, во время психоделических и холотропных сеансов 
многие англо-саксонцы, славяне и евреи отождествляли себя с Шивой, Буддой, 
воскресшим египетским богом Осирисом, шумерской богиней Инанной или греческими 
божествами (Персефоной, Дионисом, Аттисом и Адонисом). Еще более удивительным в 
данных обстоятельствах было отождествление с ацтекским божеством смерти и 
возрождения Кецалькоатлем, или Пернатым Змеем, либо с одним из героев-близнецов 
майяского эпоса "Пополь-Вух", поскольку эти божества на Западе широко известны.
   Встречи с этими архетипическими персонажами производили большое впечатление 
и давали новую и подробную информацию, которая не зависела ни от расовой, 
культурной или образовательной среды данного индивида, ни от его прежних знаний 
о той или иной мифологии. Эти переживания, в зависимости от природы 
соответствующих божеств, сопровождались чрезвычайно сильными эмоциями - от 
блаженного экстаза до цепенящего метафизического ужаса. Люди, пережившие такие 
видения, обычно взирали на эти архетипические фигуры с огромным трепетом и 
почтением, как на существ высшего порядка, наделенных невероятными энергиями и 
силой и способных формировать события в нашем материальном мире. Иными словами, 
западные созерцатели смотрели на этих божеств так же, как представители многих 
доиндустриальных культур, верившие в существование божеств и демонов.
   Однако никто из индивидов, переживших встречи с архетипическими персонажами, 
не воспринимал их как встречи с высшим принципом Вселенной и не обретал чувства 
полного понимания бытия. Эти божества сами казались творениями некой высшей, 
превосходящей силы. Такое прозрение созвучно идее мифолога Джозефа Кэмпбелла о 
том, что эти божества должны быть "прозрачны для трансцендентного". Они служат 
мостом к божественному источнику, но их не следует путать с ним. Занимаясь 
систематическим самоисследованием или духовной практикой, важно не впасть в 
заблуждение, не сделать какое-либо божество "непрозрачным" и не рассматривать 
его как абсолютную космическую силу, ибо скорее надо считать его окном в 
Абсолют.
   Принятие архетипического образа за абсолютный источник творения ведет к 
идолопоклонству - а это ошибка опасная и сеющая раздоры, чему не счесть 
примеров в истории религии и культуры. Она объединяет людей с одинаковыми 
верованиями, но настраивает их против других людей, выбравших для себя иное 
представление о божественном. И тогда зачастую имеют место попытки обратить 
других в свою веру или покорить их и уничтожить. Напротив, подлинная религия 
универсальна, всеобъемлюща и всепримиряюща. Она обязана выйти за пределы 
архетипических образов, привязанных к той или иной культуре, и сосредоточиться 
на абсолютном источнике всех форм. Поэтому самой важной проблемой в мире 
религии является природа высшего принципа Вселенной. В следующем разделе мы 
рассмотрим такого рода прозрения, открывающиеся в холотропных состояниях 
сознания.
   
   ГЛАВА ТРЕТЬЯ 
   
  КОСМИЧЕСКИЙ ТВОРЧЕСКИЙ ПРИНЦИП
   
   О пустота, в которой нет земли,
   О пустота, в которой нет неба,
   О туманное, бесполезное пространство,
   Вечное и безвременное.
   Стань миром, явись!
   Таитянское сказание о творении 
   
   Постигнув того Атмана, что беззвучен, неосязаем, лишен образа, не гибнет, а 
также лишен вкуса, вечен, лишен запаха, без начала, без конца, превыше великого,
 постоянен, [человек] освобождается из пасти смерти.
   (Перевод А.Я. Сыркина) 
   
   АБСОЛЮТНОЕ СОЗНАНИЕ
   
   После того как нам довелось непосредственно пережить духовные измерения 
реальности, мысль о том, что Вселенная, жизнь и сознание могли развиться без 
участия высшего творческого разума представляется нам абсурдной, наивной и 
несостоятельной. Но, как мы видели, переживания одушевленной природы и встречи 
с архетипическими персонажами сами по себе не могут полностью удовлетворить 
наши духовные запросы. Поэтому в рассказах людей, с которыми работал, я искал 
упоминаний о таких состояниях сознания, которые воспринимались как достижение 
предельных рубежей человеческого духа. Я старался выяснить, какие именно 
переживания выражают ощущение встречи с высшим вселенским принципом.
   Люди, у которых были переживания Абсолюта, полностью удовлетворившие их 
духовные искания, как правило, не видели никаких специфических фигуративных 
образов. Когда они чувствовали, что достигли цели своих мистических и 
философских поисков, их описания высшего принципа были чрезвычайно абстрактны и 
поразительно сходны. Всех, кто рассказывал о таком абсолютном откровении, 
объединяло удивительное сходство в эмпирических характеристиках этого состояния.
 Они говорили о переживании Высочайшего, которое превосходит все ограничения 
аналитического ума, все рациональные категории и все узкие места обычной логики.