рисунок священного лабиринта.
   У малекулан существовала детально разработанная система обрядов, включавшая 
разведение и жертвоприношение свиней. Эта сложная обрядовая деятельность была 
направлена на преодоление зависимости от человеческих матерей, а в конечном 
итоге и от Пожирающей Матери-Богини. Малекуланы тратили огромное количество 
времени, практикуясь в вычерчивании лабиринтов, ибо данное мастерство считалось 
необходимым для успешного путешествия к Запредельному. Джозеф, обладая 
энциклопедическими познаниями, сумел разгадать важную часть загадки, с которой 
я столкнулся в своих исследованиях. Лишь на один вопрос он ответить не смог: 
почему мой пациент во время лечебного сеанса встретился именно с божеством 
малекулан? Но так или иначе, подготовка к послесмертному путешествию для 
человека, страдающего танатофобией, определенно имеет смысл.
   
   К. Г. ЮНГ И УНИВЕРСАЛЬНЫЕ АРХЕТИПЫ
   
   В холотропных состояниях мы обнаруживаем, что наша психика имеет доступ ко 
множеству пантеонов различных мифологических персонажей и к тем сферам, где они 
обитают. По К. Г. Юнгу, это манифестации изначальных универсальных моделей, 
являющихся неотъемлемыми компонентами коллективного бессознательного. Эти 
архетипические фигуры можно подразделить на две категории. Первая включает в 
себя божественные или демонические существа, воплощающие специфические 
универсальные роли и функции. Наиболее известными из них являются Великая 
Богиня-Мать, Ужасная Богиня-Мать, Мудрый Старец, Вечная Юность (Рuег Eteгnus и 
Рuеllа Eteгna), Любовники, Неумолимый Пожинатель и Обманщик. Юнг обнаружил 
также, что мужское бессознательное хранит обобщенное представление женского 
принципа, называемого Анима. Двойником Анимы служит Анимус - обобщенное 
представление мужского принципа в женском бессознательном. Представление же в 
бессознательном темного, разрушительного аспекта человеческой личности 
называется в юнговской психологии Тенью.
   В холотропных состояниях все эти персонажи могут оживать в виде сложных 
изменчивых феноменов, топографически конденсирующих несчетные варианты того, 
что они собой являют. Здесь я для примера опишу свой собственный опыт встречи с 
миром архетипов.
   
   На заключительном этапе сеанса мне открылось видение большой, ярко 
освещенной сцены, казалось расположенной где-то за пределами времени и 
пространства. Там был великолепный узорный занавес, в орнаменте которого как бы 
содержалась вся история мира. Я интуитивно понял, что нахожусь в Театре 
Космической Драмы, где главные роли исполняли силы, формирующие человеческую 
историю. Я созерцал величественный парад таинственных фигур, которые выходили 
на сцену, представлялись и медленно исчезали за кулисами.
   Я понимал, что наблюдаемое мною суть персонифицированные универсальные 
принципы (архетипы), которые сложным взаимодействием создают иллюзию явленного 
мира, ту самую божественную игру, какую индусы называют лилой. Это были 
изменчивые персонажи, собравшие в себе множество личностей, функций и даже сцен.
 Пока я их наблюдал, они беспрестанно меняли свои формы в чрезвычайно сложном 
голографическом взаимопроникновении, являясь одним и многим сразу. Я сознавал, 
что эти фигуры обладают множеством различных граней, уровней и измерений смысла,
 но никак не мог сосредоточиться на чем-то конкретном. Каждая из этих фигур 
словно бы единовременно представляла суть своей функции и все конкретные 
проявления выражаемого ею принципа.
   Там были: Майя - завораживающая эфирная фигура, символизирующая мировую 
иллюзию; Анима - воплощающая вечное Женское Начало; Воин - схожее с Марсом 
олицетворение войны и агрессии; Любовники - представляющие все сексуальные 
драмы и романы всех времен; царственная фигура Правителя, или Императора; 
удалившийся от мира Отшельник; лживый и коварный Обманщик, и многие многие 
другие. Проходя по сцене, они кланялись в мою сторону, словно ожидая оваций за 
свою блистательную игру в божественной драме Вселенной. 
   
   Архетипические фигуры второй категории представляют различных божеств и 
демонов, относящихся к отдельным культурам, географическим пространствам и 
историческим периодам. Например, вместо обобщенного универсального образа 
Великой Богини-Матери мы можем созерцать одну из ее конкретно-культурных форм - 
например, Деву Марию, индуистских богинь Лакшми и Парвати, египетскую Исиду, 
греческую Геру и многих других. Точно так же конкретными образами Ужасной 
Богини-Матери, кроме описанной выше свиноподобной Богини малекулан, являются 
индийская Кали, доколумбовская змееголовая Коатлику или египетская 
львиноголовая Сехмет. Важно еще раз подчеркнуть, что эти образы не ограничены 
расовым и культурным наследием переживающего их человека. Они могут быть 
извлечены из мифологии любого народа, даже если переживающему раньше ничего о 
них не было известно.
   Особенно часты встречи или даже отождествления с различными божествами, 
которые были убиты другими или же сами принесли себя в жертву, а затем 
вернулись к жизни. Эти персонажи, олицетворяющие смерть и воскресение, имеют 
тенденцию появляться спонтанно, когда процесс внутреннего самоисследования 
достигает перинатального уровня и принимает форму психодуховного возрождения. В 
этот миг у многих людей могут, например, возникнуть видения распятия или они 
переживают отождествление с муками Иисуса Христа, распятого на кресте. 
Появление этой темы в евро-американском ареале вполне объяснимо, ибо 
христианство столетиями играет в западной культуре важную роль.