снова и снова изумляло, до чего послушно они двигаются. Память ей, конечно, 
подсказывала, что так было всегда, но раньше она не замечала, насколько это 
удивительно. Устроившись на своей площадке, она занялась изучением кожи на 
руках и делала это чрезвычайно внимательно: ведь эта была ее кожа. Потом 
высвободила плечо из-под платья, заглянула себе за пазуху - убедиться, что под 
одеждой она тоже есть, и при этом коснулась плечом щеки. Когда теплая ямка 
голого плеча коснулась лица, ощущение было такое, будто ее приласкал кто-то 
добрый-добрый. Но откуда пришло это ощущение - от щеки или от плеча-и кто кого 
погладил - щека плечо или плечо щеку,- этого она никак не могла понять. 
Окончательно убедившись в том потрясающем факте, что теперь она - Эмили 
Бас-Торнтон (откуда взялось это "теперь", она не знала; уж конечно, ей не 
приходила в голову такая чушь, будто раньше она была кем-то другим), она стала 
размышлять, что же теперь будет. 
По мере роста ребенка - по мере того, как рвутся первичные связи,- у него 
развивается стремление к свободе и независимости. Но что происходит с этим 
стремлением, это мы можем понять лишь в том случае, если примем во внимание 
диалектический характер процесса растущей индивидуализации. Этот процесс имеет 
два аспекта. 
Прежде всего, ребенок становится сильнее и физически, и эмоционально, и 
интеллектуально; активность и энергия развиваются в каждой из этих сфер. В то 
же время эти сферы все больше интегрируются; развивается определенная структура,
 руководимая волей и разумом индивида. Если мы назовем эту структуру - 
совокупность черт характера, стремлений, разума и воли индивида - личностью, то 
можно сказать, что первым аспектом растущей индивидуальности является развитие 
личности. Границы роста индивидуализации и развитие личности в какой-то мере 
определяются и индивидуальными условиями, но в основном - социальными. Различия 
между индивидами в каждом обществе кажутся значительными, но в любом обществе 
существует определенный предел индивидуализации, за который нормальный индивид 
выйти не может. 
Другой аспект процесса индивидуализации - растущее одиночество. Первичные узы 
обеспечивают фундаментальное единство с окружающим миром и ощущение 
безопасности. По мере того как ребенок обособляется от этого мира, он начинает 
осознавать свое одиночество, свою отдельность от других. Эта отделенность от 
мира, который в сравнении с индивидуальным существом представляется ошеломляюще 
громадным, мощным - а иногда и опасным, угрожающим,- порождает чувство 
беззащитности и тревоги. Пока человек был неотделимой частью мира, пока не 
осознавал ни возможностей, ни последствий индивидуальных действий, ему не 
приходилось и бояться его. Но, превратившись в индивида, он остается один на 
один с этим миром, ошеломляющим и грозным. 
Возникает стремление отказаться от своей индивидуальности, побороть чувство 
одиночества и беспомощности, а для этого - слиться с окружающим миром, 
раствориться в нем. Однако новые узы, возникающие из этого стремления, не 
идентичны первичным связям, которые были оборваны в процессе роста. Ребенок не 
может физически вернуться в материнское лоно; точно так же невозможно повернуть 
вспять и психический процесс индивидуализации. Попытки такого возврата 
неминуемо принимают характер подчинения, при котором, однако, никогда не 
исчезают противоречия между властью и ребенком, подчиняющимся этой власти. 
Сознательно ребенок может считать себя удовлетворенным, но подсознательно он 
чувствует, что платит за ощущение безопасности полноценностью и силой своей 
личности. В конечном итоге подчинение приводит к обратному результату: 
неуверенность ребенка возрастает, и в то же время в нем развивается 
враждебность и мятежность, которые тем более опасны, что направлены против 
людей, от которых он продолжает зависеть (или стал зависим). 
Однако подчинение - это не единственный способ избавиться от одиночества и 
тревоги. Другой путь - единственно продуктивный, не приводящий к неразрешимым 
конфликтам,- это путь спонтанных связей с людьми и природой, то есть таких 
связей, которые соединяют человека с миром, не уничтожая его индивидуальности. 
Такие связи, наивысшими проявлениями которых являются любовь и творческий труд, 
коренятся в полноте и силе целостной личности и поэтому не ограничивают 
развитие личности, а способствуют этому развитию до максимально возможных 
пределов. 
Итак, растущая индивидуализация приводит либо к подчинению, либо к спонтанной 
активности. Ниже мы обсудим эту проблему более детально; здесь же я хочу 
указать на общий принцип: процесс, который развивается на основе растущей 
индивидуализации и растущей свободы индивида, является диалектическим. Ребенок 
становится более свободным, он может развивать и выражать свою сущность, не 
стесненную больше теми узами, которые ограничивали ее прежде. Но при этом 
ребенок освобождается от мира, дававшего ему безопасность и покой. Процесс 
индивидуализации - это процесс усиления и развития его личности, его 
собственного "я"; но в ходе этого процесса утрачивается идентичность с 
остальными людьми, ребенок отделяется от них. Прогрессирующее отделение может 
привести к изоляции, которая перерастает в потерянность и порождает интенсивную 
тревогу и неуверенность; оно же может привести и к принципиально новой 
близости: к солидарности с другими людьми, если ребенок окажется в состоянии 
развить в себе внутреннюю силу и творческую активность, которые являются 
предпосылками этого нового типа связанности с миром. 
Если бы каждый шаг в направлении отделения и индивидуализации сопровождался 
соответствующим ростом личности, развитие ребенка было бы гармонично. Этого, 
однако, не происходит. В то время как процесс индивидуализации происходит 
автоматически, развитие личности сдерживается целым рядом психологических и 
социальных причин. Разрыв между этими тенденциями прив