чувств не осознавал.
 Во сне они приобрели явственное и драматическое выражение, хотя и не были 
открыто связаны с теми людьми, к которым относились в действительности. 
Этот человек не невротик, и он не был под воздействием гипноза. Это, пожалуй, 
вполне нормальный индивид, с той же тревогой, с тем же стремлением к признанию, 
какие обычны у современных людей вообще. Но он настолько привык испытывать 
именно те чувства, какие от него ожидаются в определенных ситуациях, что лишь в 
порядке исключения мог бы заметить в своих чувствах нечто "чужое"; он не 
сознавал того факта, что его веселье было не его. 
То же, что относится к мыслям и чувствам, справедливо и в отношении желаний. 
Большинство людей убеждено, что если их не принуждает открыто какая-либо 
внешняя сила, то их решения - это их собственные решения, и если они чего-то 
хотят, то это их собственные желания. Такое представление о себе - одна из 
величайших наших иллюзий. На самом деле значительная часть наших желаний 
фактически навязана нам со стороны; нам удается убедить себя, что это мы 
приняли решение, в то время как на самом деле мы подстраиваемся под желания 
окружающих, гонимые страхом изоляции или даже более серьезных опасностей, 
угрожающих нашей жизни. 
Когда детей спрашивают, хотят ли они ходить в школу каждый день, и они отвечают 
"конечно, хочу!", - это правдивый ответ? В большинстве случаев определенно нет. 
Ребенок может хотеть пойти в школу достаточно часто, но нередко он предпочел бы 
поиграть или заняться чем-нибудь еще. Если он чувствует желание бывать в школе 
каждый день, то - скорее всего - подавляет свое нежелание. Он чувствует, что от 
него ждут желания ходить в школу ежедневно, и этого оказывается достаточно, 
чтобы не дать ему почувствовать, что он это делает только по обязанности. Быть 
может, ребенок был бы счастливее, если бы смел осознать, что иногда ему и на 
самом деле хочется в школу, но иногда он идет только потому, что надо, 
приходится. Однако давление чувства долга достаточно сильно, чтобы вызывать у 
него ощущение, будто он хочет того, чего хотят от него. 
Обычно предполагается, что люди вступают в брак по желанию. Конечно, бывают 
случаи, когда женятся или выходят замуж по осознанному чувству долга, 
единственно по обязанности. Бывают и другие случаи, когда человек женится 
потому, что на самом деле он хочет этого. Но немало и таких случаев, когда 
человек осознанно полагает, что хочет жениться (или выйти замуж, все равно); на 
самом же деле он просто попал в такую полосу последовательных событий, которые 
неминуемо ведут к браку, не оставляя никакой другой возможности. В течение 
месяцев, ведущих к свадьбе, он твердо убежден, что ом хочет жениться, и первый 
- несколько запоздалый - намек на то, что это, быть может, не совсем так, 
появляется только в день свадьбы: на него вдруг нападает паническое желание 
удрать. Если он человек "здравомыслящий", то это чувство длится лишь считанные 
минуты; на вопрос, на самом ли деле он хочет жениться, он с неколебимой 
уверенностью ответит "да". 
Мы могли бы привести массу примеров из повседневной жизни, в которых людям 
кажется, будто они принимают решение, будто хотят чего-то, но на самом деле 
поддаются внутреннему или внешнему давлению "необходимости" и "хотят" именно 
того, что им приходится; делать. Наблюдая, как люди принимают решения, 
приходится поражаться тому, насколько они ошибаются" принимая за свое 
собственное решение результат подчинения обычаям, условностям, чувству долга 
или не- ; 
прикрытому давлению. Начинает казаться, что собственное решение - это явление 
достаточно редкое, хотя. индивидуальное решение и считается краеугольным камнем 
нашего общества. 
Я хочу привести еще один пример псевдожелания которое часто наблюдается при 
анализе людей без каких-либо невротических симптомов. Этот частный случай не 
связан с широкими общественными проблемами, которыми мы занимаемся здесь, но он 
позволит читателю, не знакомому с действием подсознательных сил, получить 
лучшее представление об этом феномене. Кроме того, этот пример явственно 
выявляет связь между подавлением психических актов и возникновением псевдоактов,
 о чем уже упоминалось выше, Обычно подавление рассматривают с точки зрения его 
роли в невротическом поведении, в сновидениях и т.п.; важно, однако, 
подчеркнуть, что всякое подавление уничтожает какую-то часть подлинной личности 
и вызывает подмену подавленного чувства псевдочувством. 
Человек, о котором пойдет речь, - студент-медик, двадцати двух лет. Он 
заинтересован своей работой и легко ладит с людьми. Нельзя сказать, чтобы он 
был как-то особенно несчастен, но он нередко чувствует некоторую усталость и у 
него нет особенного вкуса к жизни. Подвергнуться психоанализу его побудила 
профессиональная любознательность: он собирается стать психиатром. Единственная 
его жалоба состоит в том, что у него возникли некоторые трудности в учебе. Он 
часто забывает прочитанное, чрезмерно устает на лекциях и стал хуже сдавать 
экзамены. Это его удивляет, потому что во всем остальном он не может 
пожаловаться на память. Он вполне уверен, что хочет заниматься медициной, но 
часто сомневается, что сможет стать хорошим врачом. 
Через несколько недель он рассказывает сон, в котором он стоит на верхнем этаже 
построенного им небоскреба и оглядывает сверху окружающие здания с легким 
чувством торжества. Вдруг небоскреб рушится, и он оказывается под развалинами. 
Он понимает, что его спасут (развалины уже разбирают), но слышит, как кто-то 
говорит о нем, что он серьезно ранен и что скоро должен появиться врач. Врача 
приходится ждать целую вечность, а когда тот наконец появляется, то ничем не 
может ему помочь, потому что забыл свою сумку с инструментами. На него 
накатывает волна ярости к врачу, и вдруг оказывается, что он стоит на ногах и 
вовсе не ранен. Он высмеивает врача и в этот момент просыпается. 
В связи с этим сном у него возникает лишь несколько ассоциаций, но зато весьма 
многозначительных. Думая о построенном им небоскребе, он вскользь упоминает, 
что всегда интересовался архитектурой. В детстве строительные кубики долго 
оставались его любимой и