сть. 
Само собой разумеется, что существуют люди, и не утратившие в процессе 
адаптации свою индивидуальность, и не ставшие при этом невротиками. Но, как мы 
полагаем, нет оснований клеймить невротика за его неполноценность, если только 
не рассматривать невроз с точки зрения социальной эффективности. К целому 
обществу термин "невротическое" в этом последнем смысле неприменим, поскольку 
общество не могло бы существовать, откажись все его члены от выполнения своих 
социальных функций. Однако с точки зрения человеческих ценностей общество можно 
назвать невротическим в том смысле, что его члены психически искалечены в 
развитии своей личности. Термин "невротический" так часто применялся для 
обозначения недостаточной социальной эффективности, что мы предпочтем говорить 
не о "невротических обществах", а об обществах, неблагоприятных для 
человеческого счастья и самореализации. 
Психологические механизмы, которые мы будем рассматривать в этой главе, - это 
механизмы избавления, "бегства", возникающие из неуверенности изолированного 
индивида. 
Когда нарушены связи, дававшие человеку уверенность, когда индивид противостоит 
миру вокруг себя как чему-то совершенно чуждому, когда ему необходимо 
преодолеть невыносимое чувство бессилия и одиночества, перед ним открываются 
два пути. Один путь ведет его к "позитивной" свободе; он может спонтанно 
связать себя с миром через любовь и труд, через подлинное проявление своих 
чувственных, интеллектуальных и эмоциональных способностей; таким образом он 
может вновь обрести единство с людьми, с миром и с самим собой, не отказываясь 
при этом от независимости и целостности своего собственного "я". Другой путь - 
это путь назад: отказ человека от свободы в попытке преодолеть свое одиночество,
 устранив разрыв, возникший между его личностью и окружающим миром. Этот второй 
путь никогда не возвращает человека в органическое единство с миром, в котором 
он пребывал раньше, пока не стал "индивидом", - ведь его отделенность уже 
необратима, - это попросту бегство из невыносимой ситуации, в которой он не 
может дальше жить. Такое бегство имеет вынужденный характер - как и любое 
бегство от любой угрозы, вызывающей панику, - и в то же время оно связано с 
более или менее полным отказом от индивидуальности и целостности человеческого 
"я". Это решение не ведет к счастью и позитивной свободе; в принципе оно 
аналогично тем решениям, какие мы встречаем во всех невротических явлениях. Оно 
смягчает невыносимую тревогу, избавляет от паники и делает жизнь терпимой, но 
не решает коренной проблемы и за него приходится зачастую расплачиваться тем, 
что вся жизнь превращается в одну лишь автоматическую, вынужденную деятельность.
 
Некоторые из этих механизмов "бегства" не имеют особого социального значения; 
они встречаются в сколь-нибудь заметной форме лишь у людей с серьезными 
психическими или эмоциональными расстройствами. В этой главе я буду говорить 
только о тех механизмах, которые важны в социальном плане; их понимание 
является необходимой предпосылкой психологического анализа социальных явлений, 
рассматриваемых в дальнейшем: с одной стороны, фашистской системы, с другой - 
современной демократии (1). 
1. Авторитаризм
В первую очередь мы займемся таким механизмом бегства от свободы, который 
состоит в тенденции отказаться от независимости своей личности, слить свое "я" 
с кем-нибудь или с чем-нибудь внешним, чтобы таким образом обрести силу, 
недостающую самому индивиду. Другими словами, индивид ищет новые, "вторичные" 
узы взамен утраченных первичных. 
Отчетливые формы этого механизма можно найти в стремлениях к подчинению и к 
господству или - если использовать другую формулировку - в мазохистских и 
садистских тенденциях, существующих в той или иной степени и у невротиков, и у 
здоровых людей. Сначала мы опишем эти тенденции, а затем покажем, что и та и 
другая представляют собой бегство от невыносимого одиночества. 
Наиболее частые формы проявления мазохистских тенденций - это чувства 
собственной неполноценности, беспомощности, ничтожности. Анализ людей, 
испытывающих подобные чувства, показывает, что, хотя сознательно они на это 
жалуются, хотят от этих чувств избавиться, в их подсознании существует какая-то 
сила, заставляющая их чувствовать себя неполноценными или незначительными. Эти 
чувства - не просто осознание своих действительных недостатков и слабостей 
(хотя обычная их рационализация состоит именно в этом); такие люди проявляют 
тенденцию принижать и ослаблять себя, отказываться от возможностей, 
открывающихся перед ними. Эти люди постоянно проявляют отчетливо выраженную 
зависимость от внешних сил: от других людей, от каких-либо организаций, от 
природы. Они стремятся не утверждать себя, не делать то, чего им хочется самим, 
а подчиняться действительным или воображаемым приказам этих внешних сил. Часто 
они попросту не способны испытывать чувство "я хочу", чувство собственного "я". 
Жизнь в целом они ощущают как нечто подавляюще сильное, непреодолимое и 
неуправляемое. 
В более тяжелых случаях - а таких довольно много, - кроме тенденции к 
самоуничижению и к подчинению внешним силам, проявляется еще и стремление 
нанести себе вред, причинить себе страдание. 
Это стремление может принимать разные формы. Встречаются люди, которые 
упиваются самокритикой и возводят на себя такие обвинения, какие не пришли бы в 
голову их злейшим врагам. Другие - больные неврозом навязчивых состояний - 
истязают себя принудительными ритуалами или неотвязными мыслями. У 
определенного типа невротиков мы обнаруживаем склонность к физическому 
заболеванию, причем эти люди - осознанно или нет - ждут болезни, как дара 
божьего. Часто они становятся жертвами несчастных случаев, которые никогда бы 
не произошли без их бессознательного стремления к этому. Такие тенденции, 
направленные против себя самого, часто проявляются и в менее открытых и 
драматических формах. Например, есть люди, не способные отвечать на экзаменах, 
хотя прекрасно знают нужн