рых мы говорили в 
предыдущей главе: развивала индивида и делала его все более беспомощным, 
расширяла свободу и создавала новый тип зависимости. Мы не пытаемся описать 
здесь воздействие капитализма на структуру человеческого характера в целом, 
поскольку нас занимает лишь одна сторона этой общей проблемы - диалектический 
процесс развития свободы. Мы покажем, что структура современного общества 
воздействует на человека одновременно в двух направлениях: он все более 
независим, уверен в себе, критичен, но и все более одинок, изолирован и запуган.
 Понимание всей проблемы свободы зиждется на способности видеть обе стороны 
этого процесса; рассматривая одну из них, не забывать о второй. 
Это трудно, потому что обычно мы мыслим не диалектически и склонны сомневаться 
в том, что одна и та же причина может одновременно вызвать два противоположных 
следствия. Кроме того, негативную сторону свободы - бремя, которое она 
представляет собой для человека,- вообще трудно осознать; особенно тем, кто 
всем сердцем стоит за свободу. Происходит это потому, что в борьбе за свободу 
внимание всегда было сконцентрировано на ликвидации старых форм власти и 
принуждения; в результате естественно появление такого чувства, что, чем больше 
этих традиционных форм принуждения уничтожено, тем свободнее стал человек. При 
этом мы не в состоянии увидеть, что, хотя человек избавился от многих старых 
врагов свободы, в то же время появились новые враги; причем этими врагами 
становятся не столько разного рода внешние препоны, сколько внутренние факторы, 
блокирующие полную реализацию свободы личности. Мы полагаем, например, что 
свобода вероисповедания - это одна из решающих побед свободы. Но при этом не 
осознаем, что, хотя это на самом деле победа над теми силами церкви и 
государства, которые не позволяли человеку исповедовать религию в соответствии 
с его убеждениями, современный человек в значительной степени вообще утратил 
способность верить во что бы то ни было, не доказуемое методами точных наук. 
Или возьмем другой пример. Мы полагаем, что свобода слова - это последний шаг в 
победном шествии свободы. Но забываем при этом, что, хотя свобода слова 
действительно является важной победой над старыми ограничениями, современный 
человек находится в таком положении, когда многое из того, что "он" говорит и 
думает, думают и говорят все остальные. Пока человек не приобрел способности 
мыслить оригинально, то есть самостоятельно, не имеет смысла требовать, чтобы 
никто не мешал выражению его мыслей. Или еще: мы гордимся тем, что в своем 
образе жизни человек теперь не зависит от внешних властей, уже не диктующих ему,
 что делать и чего не делать. Но не замечаем роли таких анонимных авторитетов, 
как общественное мнение и "здравый смысл", которые так сильны именно потому, 
что мы готовы вести себя в соответствии с ожиданиями остальных, что мы 
внутренне боимся как-то отличаться от них. 
Иными словами, мы зачарованы ростом свободы от сил , внешних по отношению к нам,
 и, как слепые, не видим тех внутренних препон, принуждений и страхов, которые 
готовы лишить всякого смысла все победы, одержанные свободой над традиционными 
ее врагами. В результате мы склонны считать, что проблема свободы состоит 
исключительно в том, чтобы обеспечить еще больше той самой свободы, которая уже 
получена нами в период Новой истории; мы полагаем, что защита свободы от тех 
сил, которые на нее покушаются,- это единственное, что необходимо. Мы забываем, 
что проблема свободы является не только количественной, но и качественной. 
Разумеется, необходимо защищать и отстаивать каждую из уже завоеванных свобод, 
необходимо их сохранять и развивать, но вместе с тем необходимо добиться 
свободы нового типа: такой свободы, которая позволит нам реализовать свою 
личность, поверить в себя и в жизнь вообще. 
Любая оценка воздействия индустриальной системы на эту внутреннюю свободу 
должна исходить из понимания громадного прогресса, которым отмечено развитие 
человеческой личности при капитализме. Любая критика современного общества - 
если она отворачивается от этой стороны дела - наверняка основана на 
бессмысленной романтизации средневековья и критикует капитализм не ради 
прогресса, а ради разрушения важнейших достижений человека в Новой истории. 
Протестантство дало толчок духовному освобождению человека. Капитализм 
продолжил это освобождение в психологическом, социальном и политическом плане. 
Экономическая свобода была основой этого развития, а средний класс - его 
поборником. Индивид не был больше связан жесткой социальной системой, 
основанной на традициях и почти не оставлявшей возможностей для личного 
продвижения за пределы традиционных границ. Ему было дозволено и от него 
ожидалось, что в своих собственных экономических делах он достигнет тех высот, 
до каких позволят ему подняться его усердие, ум, храбрость, бережливость или 
удача. Он рисковал проиграть и оказаться в числе убитых или раненных в этой 
жестокой экономической битве каждого с каждым, но мог и выиграть. При 
феодальной системе пределы его жизненному развитию были положены еще до его 
рождения. При капиталистической системе индивид - в особенности представитель, 
среднего класса,- несмотря на массу ограничении, имел шанс преуспеть за счет 
собственных достоинств и усилий. Перед ним была цель, к которой он мог 
стремиться, и нередко была перспектива эту цель достигнуть. Он учился 
полагаться на себя, принимать ответственные решения, отбрасывать любые 
предрассудки - и утешающие, и устрашающие... 
Человек все более освобождался от уз природы; он овладел ее силами до такой 
степени, о какой нельзя было и мечтать в прежние времена. Люди становились 
равными; исчезали кастовые и религиозны