е, как у Теннисона: сорвать цветок. Но Гете, в 
отличие от Теннисона, считает, что это означает погубить его. Для Гете этот 
цветок является живым существом -- он даже разговаривает с поэтом. Гете решает 
эту проблему по-иному: не так, как Теннисон или Басе: он берет цветок "с 
корнями" и пересаживает его "в сад прохладный", не нанося вреда его жизни. 
Позиция Гете -- промежуточная между позициями Теннисона и Басе: в решающий 
момент сила жизни побеждает простую любознательность. Понятно, что Гете 
выражает в этом прекрасном стихотворении свою концепцию исследования природы. 
Отношение Теннисона к цветку является выражением принципа обладания, хотя в 
данном случае не чем-то материальным, а знанием. Отношение Басе и Гете к цветку 
выражает принцип бытия. Под бытием я понимаю такой способ жизни, при котором 
человек и не имеет ничего, и не желает иметь что-либо, но счастлив тем, что 
продуктивно использует свои способности и чувствует себя в единении со всем 
миром. Гете, безмерно влюбленный в жизнь, один из выдающихся борцов против 
одностороннего и механистического подхода к человеку, выразил свое предпочтение 
бытию, а не обладанию во многих своих произведениях. "Фауст" -- яркий пример 
описания конфликта между бытием и обладанием (Мефистофель -- олицетворение 
последнего). В небольшом стихотворении "Собственность" поэт с величайшей 
простотой говорит о ценности бытия: 
СОБСТВЕННОСТЬ
Я знаю, не дано ничем мне обладать,
Моя -- лишь мысль, ее не удержать,
Когда в душе ей суждено родиться,
И миг счастливый -- тоже мои,
Он благосклонною судьбой
Мне послан, чтоб сполна им насладиться.
Различие между бытием и обладанием не сводится к различию между Востоком и 
Западом, а относится к типам общества: одно ориентировано на человека, другое 
-- на вещи. Для западного индустриального общества, для которого погоня за 
деньгами, властью и славой -- главный смысл жизни, характерна ориентация на 
обладание. В обществах, в которых идеи современного "прогресса", не играют 
главенствующую роль и где отчуждение произошло в меньшей степени, например, в 
средневековом обществе, у индейцев зуни, в африканских племенах, есть свои Басе.
 Возможно, что через несколько поколений и у японцев в результате 
индустриализации появятся свои Теннисоны. И дело вовсе не в том, что (как 
полагал Юнг) западный человек не может постичь до конца философские системы 
Востока, например дзэн-буддизм, а в том, что современный человек не может 
понять дух того общества, которое не ориентировано на собственность и алчность. 
В самом деле, труды Мейстера Экхарта (столь же сложные для понимания, как 
сочинения Басе или дзэн-буддизм) и Будды -- это, по сути, лишь два диалекта 
одного и того же языка. 
Идиоматические изменения
В последние несколько столетий смысловое значение понятий "бытие" и "обладание" 
претерпело некоторые изменения, что нашло отображение в западных языках 
следующим образом: для их обозначения стали чаще использовать существительные и 
реже -- глаголы. 
Существительное обозначает вещь. Можно сказать, что обладаешь вещами [имеешь 
вещи], например: у меня есть [я имею] стол, дом, книга, машина. Глагол 
обозначает действие или процесс, например: я существую, я люблю, я желаю, я 
ненавижу и т.д. Однако все чаще действие выражается с помощью понятия обладания,
 иными словами, глагол заменяется существительным. Но такое обозначение 
действия словосочетанием глагола "иметь" с существительным неправомочно с точки 
зрения правильного употребления языка, так, нельзя владеть процессами или 
действиями; их можно только осуществлять или испытывать. 
Давние наблюдения
Пагубные последствия указанной ошибки были отмечены еще в XVIII в. Так, Дю Маре,
 описывая данную проблему в посмертно изданной работе "Истинные принципы 
грамматики" (1769), пишет: "В высказывании "У меня есть [я имею] часы" 
выражение "У меня есть [я имею]" следует понимать буквально; однако в 
высказывании "У меня есть идея [я имею идею]" выражение "У меня есть [я имею]" 
употребляется в переносном см