еланием -- желанием здорового и 
гуманного потребления. Для прекращения забастовки потребителей могли бы быть 
применены те же методы, какие используются при переговорах о прекращении 
забастовок рабочих. 
Первым шагом могли бы стать призывы лидеров радикально-гуманистического 
движения потребителей к осознанию: 1) собственного отчасти бессознательного 
протеста потребителей против консьюмеризма и 2) их потенциальной силы, которая 
проявится при объединении всех гуманистически настроенных потребителей. 
Подобное движение потребителей было бы истинно демократическим -- ведь в этом 
случае люди откровенно высказывались бы и пытались активно воздействовать на 
ход социального развития неотчужденным способом. И все это было бы основано на 
личном опыте, а не на политических лозунгах. 
Но даже самое мощное движение потребителей будет неэффективным, если власть 
крупных корпораций сохранит свое могущество. Если не будет ослаблено мощное, 
увеличивающееся с каждым днем давление гигантских корпораций на правительство и 
давление на население -- посредством контроля с помощью методов "промывания 
мозгов", то даже те остатки демократии, которые еще сохранились, обречены 
уступить место технократическому фашизму -- обществу сытых, бездумных роботов. 
В Соединенных Штатах власть гигантских предприятий традиционно ограничивается 
антитрестовскими законами. Влиятельное общественное мнение могло бы 
способствовать преобразованию существующих могущественных корпораций в духе 
этих законов с тем, чтобы раздробить эти супергиганты на более мелкие части... 
Чтобы создать общество, основанное на принципе бытия, все люди должны стать 
активными гражданами и принимать активное участие в экономической деятельности 
общества. Следовательно, наше освобождение от ориентации на обладание возможно 
только в результате полной реализации индустриальной и политической демократий 
участия. 
Это требование разделяет большинство радикальных гуманистов. 
Индустриальная демократия означает: каждый член крупной промышленной или 
какой-либо другой организации играет активную роль в ее жизни; каждый получает 
полную информацию о работе этой организации и участвует в принятии решений на 
всех уровнях, начиная с рабочего процесса самого индивида, мер по охране 
здоровья и технике безопасности (это уже успешно внедрено на нескольких 
предприятиях Швеции и США) и участвуя по возможности в принятии решений на том 
уровне, где формируется генеральная политика предприятия. Важно, чтобы свои 
интересы представляли сами рабочие и служащие, а не официальные профсоюзные 
деятели, функционирующие вне предприятий. Индустриальная демократия также 
предполагает, что предприятие -- это не только экономический и технический, но 
и социальный институт, в существовании и деятельности которого принимает 
активное участие и, значит, заинтересован каждый член коллектива. 
Политическая демократия может быть достигнута с помощью тех же самых приемов. 
Демократия может противостоять авторитарной угрозе только в том случае, если 
она будет не пассивной "демократией наблюдателей", а активной "демократией 
участников", при которой дела общества для отдельных граждан будут не менее 
близки и важны, чем их личные дела, или, точнее, при которой благо общества 
станет личным делом каждого гражданина. Принимая участие в общественной жизни, 
люди обнаруживают, что их жизнь становится более интересной и стимулирующей. 
Действительно, настоящую политическую демократию можно было бы определить как 
такую общественную структуру, при которой жизнь становится более интересной. 
Такая демократия соучастия -- в отличие от "народной демократии" или 
"централизованной демократии" -- по самой своей сути является 
антибюрократической и создает атмосферу, практически исключающую появление 
демагогов. 
Без сомнения, определение методов демократии соучастия -- гораздо более трудное 
дело, чем разработка демократической конституции в XVIII в. Для того чтобы 
выработать новые принципы и реализовать методы построения демократии соучастия, 
потребуются гигантские усилия многих компетентных специалистов. В качестве 
одного из возможных предложений, направленных на достижение этой цели, я хотел 
бы вновь остановиться на идее, которую я выдвигал более двадцати лет тому назад 
в книге "Здоровое общество". Идея состоит в следующем: надо создать множество 
групп (например, по пятьсот непосредственно контактирующих между собой человек 
в каждой) с тем, чтобы они составили постоянно действующие совещательные органы,
 которые были бы полномочны принимать решения по важнейшим вопросам экономики, 
внешней политики, здравоохранения, образования и способов достижения общего 
блага. Эти группы должны были бы получать всю соответствующую информацию (ее 
характер описывается ниже), обсуждать ее (без давления со стороны) и -- путем 
голосования -- принимать решения (с помощью современной техники результаты 
голосования можно получать в течение одного дня). Совокупность этих групп 
составляла бы так называемую "нижнюю палату", решения которой наряду с 
решениями других политических органов оказали бы большое влияние на 
законодательную деятельность. 
Однако возникает следующий вопрос: "Зачем разворачивать все эти планы, если те 
же задачи можно решить с помощью опроса общественного мнения, позволяющего 
определить мнение всего населения практически в такие же сроки?" Такое 
возражение затрагивает один из самых проблематичных аспектов процесса выражения 
мнения. Что такое "мнение", на котором основываются все опросы? Это взгляды 
человека, сформированные в отсутствие адекватной информации, критического 
размышления и обсуждения. Более того, участвуя в опросах общественного мнения, 
люди заведомо знают, что их "мнения" ничего не значат и не приводят ни к каким 
результатам. Такие мнения лишь фиксируют осознанные представления людей в 
данный момент, но ничего не говорят о скрытых тенденциях, которые в 
изменившейся обстановке могут привести к