ьные, воображают, 
будто стали благодаря науке и технике поистине всемогущими. Влияние этой новой 
религии становится все более пагубным, так как она способствует тому, что мы 
оказываемся в большей изоляции, все менее эмоционально реагируем на окружающий 
мир и в то же время считаем все более неизбежным и катастрофическим конец 
цивилизации. Мы перестаем быть хозяевами техники и, напротив, становимся ее 
рабами, а техника -- некогда важный компонент созидания -- поворачивается к нам 
своей другой стороной -- ликом богини разрушения (вроде индийской богини Кали), 
которой и мужчины, и женщины жаждут принести в жертву и самих себя, и своих 
детей. Сознательно цепляясь за надежду на лучшее будущее, кибернетическое 
человечество закрывает глаза на тот факт, что оно уже превратилось в 
поклонников богини разрушения. 
Можно привести тысячи различных доказательств данного тезиса, но самыми 
убедительными являются два следующих: великие державы (а также некоторые менее 
крупные государства) продолжают разрабатывать ядерное оружие со все большей 
разрушительной силой и не в состоянии прийти к единственному здравому решению 
-- уничтожению всех ядерных вооружений и производящих необходимые для них 
материалы заводов, и, в сущности, ничего не делается для преодоления угрозы 
экологической катастрофы. Иными словами, ничего не делается для того, чтобы 
сохранить человеческий род. 
Гуманистический протест
Расцвет индустриальном и кибернетической религии и дегуманизация социального 
характера вызвали движение протеста и возникновение нового гуманизма, корни 
которого в христианстве и философском гуманизме позднего средневековья и эпохи 
Просвещении. Этот протест нашел свое выражение как в престижней христианских, 
так и в пантеистических и нетеистических философских теориях. Он исходил от 
двух противоположных сторон: от романтиков, придерживающихся консервативных 
политических взглядов, и марксистов и других социалистов (и некоторых 
анархистов). И правые, и левые были единодушны в своей критике индустриальной 
системы и наносимого ею вреда людям. Излагая проблему, такие католические 
мыслители, как Франц фон Баадер, и такие политические лидеры, как Бенджамин 
Дизраэли, нередко использовали те же формулировки что и Маркс. 
Пути спасения людей от опасности превращения их в вещи каждая из сторон 
представляла себе no-разному. Романтики (правые) полагали, что единственно 
возможный выход состоит в том, чтобы остановить безудержный "прогресс" 
индустриальной системы и вернуться к прежним, хотя и несколько модифицированным 
формам социального порядка. 
Протест левых, который выражался как в теистической, так и в нетеистической 
форме, можно было бы назвать радикальным гуманизмом. Социалисты считали, что 
экономическое раз . остановить невозможно, как невозможно вернуться к прежним 
формам социального устройства, и что единственный путь к спасению -- это 
движение вперед и создание нового общества, которое могло бы освободить людей 
от отчуждения, подчинения машине и дегуманизации. Социализм представлял собой 
синтез средневековой религиозной традиции, постренессансного духа научного 
мышления и политического действия. Подобно буддизму, он был "религиозным" 
движением масс, так как целью его было освобождение людей от эгоизма и алчности,
 хотя по форме он оставался светским и атеистическим. 
Приведу краткое описание моего понимания марксистского учения о социализме, так 
как советские коммунисты и западные социал-реформисты превратили социализм в 
материализм, цель которого -- достижение всеобщего блага. В свое время Герман 
Коген, Эрнст Блох и ряд других ученых отмечали, что социализм представляет 
собой нерелигиозно выраженное пророческое мессианство. Пожалуй, лучше показать 
это на каком-нибудь примере, процитировав, допустим, из Кодекса Маймонида, в 
котором дается такая характеристика мессианского времени: "Мудрецы и пророки 
страстно ожидали прихода Мессии не для того, чтобы народ Израилев 
восцарство-вал над всем миром, и не для того, чтобы подчинить себе иноверцев и 
возвыситься над другими народами, и не для того, чтобы он мог есть, пить, 
проводить время в весельи. Они уповали на то, что Израиль пребудет свободным и 
что народ его сможет посвятить себя изучению Книги и заключенной в ней мудрости,
 и не будет ни одного порушившего закон, ни гонителя его, и каждый будет 
достоин жить в мире грядущем. И не станет тогда ни голода, ни войны, ни зависти,
 ни борьбы между людьми. Плоды земные явятся людям в изобилии, и каждый получит 
все, в чем он нуждается. И одно только занятие останется людям в целом мире -- 
познавать слово Божье. И станет тогда народ Израилев поистине мудр, и откроется 
ему все, ныне от людей сокрытое, и придет он к такому пониманию всего, 
сотворенного Всевышним, на какое только способен разум человеческий. Как 
писано: "Ибо земля будет наполнена ведением Господа, как вода наполняет море" 
(Исайя, XI, 9). 
Цель исторического развития в этом отрывке определяется как предоставление 
каждому человеку возможности всецело посвятить себя изучению мудр